Тень и искры

– Правда? Твоя семья позволила бы тебе отказаться от участия в сделке? Отказать Первозданному? Полагаешь, что могла бы? Разве чувство долга не вбивали в тебя с самого рождения? Не было у тебя никакого выбора.

Боги, он прав. Я это знала. Всегда знала. Я не ожидала, что на всем свете именно он это признает, и именно ему будет не все равно, особенно учитывая, что условия сделки назначил он сам. Но это ничего не меняло. Ни того, что это соглашение сделало с королевством; ни того, что знаменовало мое рождение; ни того, что я должна сделать.

Я открыла было рот и закрыла – во мне возникло совершенно новое чувство. Уважение. К нему. Кого должна убить, чтобы спасти свое королевство. К Первозданному, который неумышленно стал источником моих несчастий. Как можно не уважать его, если он не пожелал участвовать, когда понял, что у меня и правда не было выбора?

Затем пришло недоумение: почему он этого не учел, когда назначал условия? Он мог запросить любую цену. Выбор был за ним.

Мне пришла в голову еще одна мысль, и я вскинула подбородок.

– Ты сейчас читаешь мои эмоции?

– Нет. И это правда. Я знаю, как удерживать свои… стены вокруг тебя.

Он что, счел меня слишком эмоциональной? Как бы то ни было, я благодарна ему за…

– Что ты имеешь в виду, говоря о стенах?

– Это как Вал вокруг Гадеса, только вот здесь. – Он похлопал пальцем по моей голове. – Выстраиваешь их мысленно. Это своего рода щиты.

– Это… сложно.

– Этому пришлось очень долго учиться.

– Я кое-чего не понимаю, – заявила я чуть погодя. – Зачем ты вообще просил супругу? Ты мог потребовать что угодно, когда заключал сделку.

– Ответ на твой вопрос очень сложен.

– По-твоему, у меня не хватит ума, чтобы понять?

– По-моему, этот разговор нужно продолжить, когда ты будешь полностью одета.

– А ты боишься, что я попробую тебя утопить? – огрызнулась я.

Эш рассмеялся, выжимая воду из моих волос.

– И это тоже. – Он взял одну из шпилек, которые я вытащила из косы, свернул мои волосы и сколол их концы так, чтобы они не упали обратно в воду. – Надеюсь, мои услуги сегодня вечером оправдают твои ожидания.

У меня в голове немедленно промелькнула мысль об услугах другого рода, и мне захотелось себя ударить. Сильно.

– Сойдет.

Мой ответ снова вызвал у него смех.

– Если ты закончила, – сказал он, вставая, – я могу смазать твои раны.

Я все еще была поражена его способностью читать эмоции и раздосадована отказом объяснить, зачем он попросил супругу. Но я взялась за борта ванны, с плеском встала и повернулась к нему.

Его грудь застыла. Не уверена, что он вообще дышал, но сияющие завитки в его серебристых глазах дико завихрились. Его пристальный взгляд обжигал.

Влечение. Желание. Его определенно влекло ко мне. Он хотел меня. Я напомнила себе, что с этим точно могу работать.

– Я мокрая.

Он прохрипел ругательство, следя за капельками воды, стекающими по моей груди, по изгибу живота и ниже, между бедер.

Мою кожу покалывало там, куда следовал его взгляд.

– Поможешь?

Он приоткрыл губы так, что стали видны кончики клыков.

– Проблема, – невнятно пробормотал он. – Ты проблема, льесса.

«Нечто прекрасное и могущественное».

В этот момент я не могла не чувствовать себя именно такой.

– Полотенце, – сказала я, стряхивая рукой задержавшиеся под пупком капельки воды. – Надеюсь, ты можешь подать мне полотенце.

Слегка улыбаясь, он проследил за моей рукой.

– Да. – Не отводя от меня глаз, он схватил с полки полотенце. – Я могу помочь.

У меня опять заколотилось сердце. Я вылезла из ванны и откинула голову назад. Эш ничего не сказал, и я потянулась за полотенцем.

– Нет. – Он опустил подбородок. – Ты же просила помочь.

Утратив дар речи, я стояла, пока он проводил полотенцем по моей левой руке, а потом по правой. Я отчетливо сознавала, что он смотрит на меня. Он провел полотенцем по моему животу, на котором лежала моя рука, а затем по бедру. Мои груди налились тяжестью. Кожа горела, как в тот момент, когда я села в горячую воду, только теперь жар растекался в крови.

– Не знаю, понравится ли тебе то, что я собираюсь сказать. Если нет – не буду тебя винить, – произнес он. – По крайней мере сейчас знаю, что ты чувствуешь, когда я к тебе прикасаюсь.

Он провел полотенцем вверх по моему животу и между грудей. Волоски на его руке задели нижние полукружия груди, и я ахнула.

– Этот звук, который ты издала… Это не наигранно.

Да, не наигранно.

Прикусив кончиками клыков нижнюю губу, он коснулся полотенцем моих ноющих сосков. Я дернулась от всплеска удовольствия.

– Ты позволила не потому, что это твоя обязанность. Не потому, что этого от тебя ожидают. – Он обошел меня и стал вытирать спину, стараясь не трогать рубцы. – Ты позволила прикасаться к тебе, потому что тебе это нравится.

И это правда. Хотя так не должно быть. Я не должна наслаждаться ничем из этого. Но оставаться отстраненной. Расчетливой. Хотя нельзя отрицать, что по мне пробежал трепет предвкушения и мне отчаянно захотелось большего. Как хотелось у озера, когда я была просто Серой, а он просто Эшем, как он и говорил.

– Ты читаешь мои эмоции?