Тень и кость

Я была никем, беженкой из безымянной деревни, тощей и неуклюжей девчонкой, в одиночестве мчащейся сквозь сгущающуюся тьму. Но когда Дарклинг сжал свои пальцы вокруг моего запястья, я почувствовала себя другой, кем-то значительным. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, попыталась вспомнить то чувство уверенности, чтобы обрести такую надежную и безупречную мощь наяву. Но ничего не произошло.

Я вздохнула и открыла глаза. Иван выглядел крайне довольным, и мое желание пнуть его стало всепоглощающим.

– Вы все будете жутко разочарованы, – пробормотала я.

– Надеюсь, что ты ошибаешься. Ради твоего же блага, – ответил Иван.

– Ради блага всех нас, – добавил Федор.

* * *

Я потеряла счет времени. Ночь и день сменяли друг друга за окном экипажа. Я только и делала, что вглядывалась в пейзаж в поисках ориентиров, которые показались бы мне знакомыми. Думала, что мы воспользуемся второстепенными тропинками, но вместо этого мы ехали по Ви. Федор объяснил, что Дарклинг посчитал, что скорость превыше скрытности. Он надеялся в сохранности доставить меня за двойные стены Ос Альты прежде, чем слухи о моей силе дойдут до шпионов врагов и ассасинов, которые работали за границей Равки.

Мы неслись во весь опор. Периодически останавливались, чтобы сменить лошадей, и мне позволяли размять ноги. Когда мне удавалось заснуть, мои сны были омрачены монстрами. Один раз я проснулась от толчка, мое сердце быстро билось в груди, и Федор внимательно наблюдал за мной. Иван спал рядом с ним и громко храпел.

– Кто такой Мал? – спросил он.

Я поняла, что разговаривала во сне. Смутившись, оглянулась на опричников по бокам от меня. Один бесстрастно смотрел вперед. Второй дремал. Снаружи мчалось сквозь березовую рощу вечернее солнце.

– Никто, – сказала я. – Друг.

– Следопыт?

Я кивнула.

– Он был со мной в Тенистом Каньоне. Спас мне жизнь.

– А ты спасла его.

Я открыла рот, чтобы возразить, но осеклась. Я спасла жизнь Малу? Эта мысль ненадолго взбодрила меня.

– Это большая честь, – сказал Федор. – Спасти жизнь. Ты спасла многие.

– Но недостаточно, – пробормотала я, вспоминая испуганное выражение лица Алексея, когда его утащили во тьму. Если у меня была эта сила, почему я не смогла спасти его? Или любых других, кто погиб в Каньоне? Я посмотрела на Федора.

– Если ты действительно веришь, что это честь – спасти жизнь, то почему не стал целителем вместо сердцебита?

Федор обдумал такой вариант.

– Из всех гришей у корпориалов самая сложная работа. Нам требуется больше тренировок и обучения. В конце всего этого я почувствовал, что смогу спасти больше жизней в роли сердцебита.

– В роли убийцы? – удивленно спросила я.

– Солдата, – поправил Федор и пожал плечами. – Убивать или лечить? – сказал он с грустной улыбкой. – У каждого из нас свой дар.

Его выражение лица неожиданно изменилось. Он сел ровно и толкнул Ивана в бок.

– Проснись!

Экипаж остановился. Я недоуменно огляделась.

– А мы… – начала я, но страж рядом со мной захлопнул ладонью мне рот и прижал палец к губам. Дверь кареты распахнулась, и внутрь заглянул солдат.

– Посреди дороги лежит дерево, но это может оказаться ловушкой. Будьте начеку и… – он так и не закончил предложение.

Прозвучал выстрел, и парень упал вперед с пулей в спине. Неожиданно воздух наполнился испуганными криками и зубодробительными звуками пальбы из ружья, когда залп пуль поразил экипаж.

– Ложись! – закричал страж рядом со мной, прикрывая мое тело собственным, пока Иван спихнул мертвого солдата и закрыл дверцу.

– Фьерданцы, – сказал страж, выглядывая наружу. Иван повернулся к Федору и стражу рядом со мной.

– Федор, иди с ним. Вы берете эту сторону, мы займемся другой. Защищайте карету любой ценой.

Федор достал большой нож из-за пояса и передал мне.

– Держись ближе к полу и не издавай ни звука.

Гриши ждали со стражами, пригнувшись у окон, а затем, по сигналу Ивана, выскочили с двух сторон экипажа, захлопывая за собой дверцы. Я сжалась на полу, вцепившись в тяжелую рукоятку ножа, прижав колени к груди, а спиной касаясь основания сидения. Снаружи были слышны звуки борьбы, стук металла об металл, стоны и крики, ржание лошадей.

Экипаж затрясся, когда чье-то тело врезалось в стекло окошка. Я с ужасом увидела, что это был один из моих стражей. Он оставил красный мазок на стекле, когда сползал вниз. Дверца кареты распахнулась, и в ней появился желтобородый мужчина с диким лицом. Я поползла к противоположной части кареты, вытянув перед собой нож.

Он рявкнул что-то своим соотечественникам на странном фьерданском языке и потянулся к моей ноге. Я начала отбрыкиваться, тут дверь позади меня открылась и я чуть не вывалилась на другого бородача. Он схватил меня под мышки, стал грубо тащить из кареты, и я взвыла, взмахивая ножом. Должно быть, его задело, потому что он выругался и ослабил хватку.