Тень и Лёд (ЛП)

Жестокость, замаскированная под доброту. Ансель устроит убийство короля или похищение и оплодотворение одной из его дочерей, чтобы использовать ребенка как рычаг давления. Его специализация. Кулаки Нокса сжались.

«Ничего не говори».

— У тебя есть план, я уверен. — Ансель сделал еще один королевский взмах, безмолвный приказ поделиться подробностями.

— У меня есть план, и я очень хочу к нему вернуться. — До того, как мужчина столкнется лицом к лицу с Вейл.

Аксель прищурился:

— Нет другого мира, подобного Терре, и я буду им править. Я ждал достаточно долго. Слишком долго. Выиграй эту войну как можно быстрее. Ты забыл, что получишь, когда выйдешь победителем?

— Нет, — проскрежетал он. «Свобода. Отмщение».

«Мир».

На мгновение, на одно поразительное мгновение, часть его захотела проиграть. Умереть, чтобы закончился токсичный цикл, и прекратились страдания. Ему больше не придется отрицать мучительное чувство вины, которое сопровождает его после уничтожения других воинов, оказавшихся в подобной ситуации и имеющих семьи.

Напряжение и стыд от того, что тебя даже не считают недосуществом… В итоге, Ансель наслаждался своей жизнью и победами, которые другие люди одерживали от его имени, никогда не платил за свои преступления, в то время как миллиарды других людей страдали под его угнетающим правлением. Бремя всего этого… «Слишком тяжелое для меня, чтобы вынести». Слишком тяжёлое для кого-либо.

Но Нокс не проиграет. Ненависть ему не позволит.

Он знал, что Ансель хотел бы, чтобы у Нокса еще были дети. Знал, что король жаждет угрожать тому, кого он ценит. Именно по этой причине он решил, что детей больше не будет, пока Ансель и Высший Совет не будут уничтожены, даже случайные.

Но воздержание для Нокса недоступно; ему могли приказать лечь в постель с плодовитой женщиной. Он знал только один верный способ спасти себя от горя потери еще одного ребенка. Временная стерилизация.

Свою третью Великую Войну он выиграл в волшебном мире, населенном ведьмами, колдунами и другими мистическими существами. Ансель понятия не имел, что он раздобыл там зелье или что, пока Нокс не вернется и не найдет противоядие, то останется бесплодным.

«Ни один другой ребенок не будет страдать так, как ты, милая Минка».

Голос Анселя вернул его в настоящее.

— Мои шпионы подхватили болтовню среди других монархов. Адонис из Коллума использовал Рог Призыва, чтобы создать армию безмозглых смертных, готовых умереть, чтобы его защитить. Если представится такая возможность, ты убьешь его.

— Да, я так и сделаю. — По крайней мере, король не приказал Ноксу убить Адониса сейчас и не останавливаться ни перед чем, пока это не будет сделано. Но с другой стороны, король знал, что лучше не вмешиваться в боевой план воина; такое могло послужить причиной для проигрыша.

Ручка на двери ванной повернулась.

— Кто-то идет, — сказал Нокс. Правда, за исключением некоторых подробностей. Ему было запрещено лгать своему королю. — Я должен идти. — Он прижал большой палец к кольцу, свет померк, хмурый Ансель исчез.

Скрипнули петли. Облако пара сопровождало выход Вейл из ванной, и она казалось очнувшейся ото сна. Хотя ее глаза были красными и опухшими от слез, она все еще была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел.

— У нас был гость? — Ее брови нахмурились, когда она посмотрела вокруг. — Мне показалось, что я слышу два голоса.

— Со мной связывался мой король, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Она переоделась в белую футболку и крошечные розовые шорты, которые он выбрал во время их феерического шопинга, ее безупречные ноги были обнажены, и это зрелище разрушало его сосредоточенность. Материал был достаточно тонким, чтобы можно было разглядеть под ним бюстгальтер и трусики. Черное кружево, расшитое малиновыми розами.

С кончиков ее волос капало, белые пряди были заплетены на макушке, черные пряди свисали на спину.

Он не просто хотел ее. Он хотел ее больше, чем когда-либо хотел другую женщину. Каждое чувство, которое она когда-либо вызывала в нем, вновь нахлынуло на него, его тело болело и пульсировало.

— Мы собираемся обсудить твоего мужа, — сказал он резким, как кинжал, тоном.

Она побледнела.

— А что с ним?

— Скажи мне правду. Ты его любишь? — Если это так…

«Не разрушай эту комнату».

— Гм. — Переступая с одной босой ноги на другую, она прошептала. — Нет. Почему ты спрашиваешь?

Ответ поразил его, как удар Зиона.

— Хорошо. Он больше не существует для тебя. Считай, что ты одинока.

Вейл прищурилась, но не раньше, чем он уловил проблеск заинтересованности и облегчения. Почему облегчения?

— Значит, я не замужем? Вот так просто? — Она щелкнула пальцами.

— Вот так просто. — Нокс шагнул к ней и остановился. Шаг. Остановка. Как с этим справиться? Дрожащей рукой он указал на кровать. — Сядь.

— Нет, спасибо. Легче убежать, если я стою.

— Садись, пожалуйста, — сказал он, скрежеща зубами. — Я уже объяснил, что глупо убегать от меня.

— Ты прав. Я с удовольствием присяду. — Она вздернула подбородок. — После того, как ты расскажешь мне, что происходит.