Тень и реальность

Трудности, возникающие у современных людей при использовании доказательства ipse dixit, иллюстрирует книга К.С. Льюиса «Хроники Нарнии». С Люси, младшей из четверых детей, гостящих в большом, необычном доме старого профессора, приключилась удивительная история. Войдя в платяной шкаф, она попала в другой мир, называемый Нарнией. Когда, возвратившись оттуда, Люси рассказала о своих приключениях брату и сестре, те пришли к выводу, что все это плод ее фантазии. Наконец дети обратились к авторитетному лицу, профессору. Люси не лгунья и не сумасшедшая, заявил он, значит, она говорит правду. Однако брат Люси, Питер, все же не может ей поверить. Он обосновывает свою точку зрения тем, что другие дети никогда не попадали в другую страну из шкафа. «Ну и что с того?» — спрашивает профессор. «Но ведь если что-то существует на самом деле, оно существует всегда?» — «Всегда ли?» — «Неужели вы и вправду считаете, — спрашивает Питер, — что существуют другие миры, совсем рядом, например в шкафу?» — «В этом нет ничего невероятного», — отвечает профессор [6].

Вам тоже, наверное, кажется что Питер вполне прав, полагая, что у его сестры разыгралось воображение? А что касается «авторитета», то не исключено, что милейший профессор (да поможет ему Бог) впал в детство.

На первый взгляд фантазия Люси кажется сродни ведическому описанию других миров. Веды были изложены мудрецом Брахмой после того, как он узрел трансцендентный мир, называемый Вайкунтхой, который считается царством Бога. Для современного образованного человека авторитет Брахмы, каким бы великим мудрецом он ни был, еще не является доказательством существования Вайкунтхи, так же, как и авторитет профессора не доказывает существования Нарнии. Современный взгляд на эту проблему выражается другой латинской фразой: de omnibus dubitandum — «все подвергай сомнению». Она принадлежит Рене Декарту (1596—1650), которого часто называют отцом современной философии.

Путешествуя за пределами родной Франции, блестяще образованный Декарт стал задаваться вопросом о том, знает ли он вообще что-нибудь? Он сомневался в том, что увидел и воспринял с помощью других чувств. Он сомневался в авторитете ipse dixit, то есть в авторитете греческих классиков, которых изучал. В результате этого сомнения у него появилась уверенность в своем собственном существовании, которую он выразил в знаменитом изречении: cogito ergo sum — «мыслю, следовательно, существую». Английский философ А. Дж. Айер (1910—1989) замечает по этому поводу:

«Я не могу сомневаться в утверждении «я мыслю» именно по той причине, что мое сомнение уже подразумевает его истинность, и по той же причине я не могу сомневаться в том, что я существую» [7].

Современный метод познания

Итак, сомнение для Декарта является единственной несомненной непосредственной реальностью. Все остальное, буквально каждый шаг на пути к познанию внешнего мира, он подвергал сомнению, ставя под вопрос как данные чувственного опыта, так и учения авторитетов прошлого. Современным людям этот метод представляется весьма разумным, однако в то время он подразумевал самый радикальный разрыв с философскими традициями средневековья. Метод Декарта, основанный на том, чтобы все подвергать сомнению, положил начало современному представлению о знании как о том, что нужно «выработать», а не получить из чьих-то рук.

Представим себе, как бы Декарт отнесся к рассказу Люси о Нарнии. Вот что он сам писал в одном из своих произведений:

«…Ищущие верного пути к истине не должны заниматься изречением таких вещей, о которых они не могут иметь знаний, по достоверности эквивалентным арифметическим и геометрическим доказательствам» [8].