Тень Ястреба

Время от времени Дрю заглядывал в пропасть, она вызывала в нем какой-то нездоровый интерес и притягивала к себе так же, как манит неосторожного мотылька огонь зажженной свечи. При каждом шаге из-под копыт его лошади срывались и с легким шорохом исчезали в пропасти мелкие камешки. Дрю перевел взгляд на спину ехавшего перед ним Гриффина и облизнул губы, глубоко вдыхая холодный разреженный горный воздух. Ветер то и дело менял свое направление, восходящие потоки воздуха неожиданно сменялись нисходящими, и порывы эти были такими сильными, что грозили свалить наземь сидящего в седле всадника. Над горами висели легкие, тонкие, как дымка, облака, сквозь которые пробирались наши путешественники, поднимаясь вверх по склону самой высокой во всей гряде Бейрбоунс Великой горы Тор Раптор.

Гриффин обернулся в седле и с улыбкой спросил, глядя на побледневшее лицо лорда-волка:

– Впечатляет?

– Весьма, – ответил Дрю, сгибаясь под очередным порывом ветра. – Дышать стало трудно. Далеко еще нам?

– Порядочно, парень. Видишь?

Гриффин указал вперед, туда, где отвесный склон Тор Раптор готов был сомкнуться с соседней горой – казалось, два каменных гиганта собираются обняться.

Дорога стала едва различимой, лишь узкая вертикальная полоска света указывала, что где-то там, впереди, тропа выходит наружу из этого каменного мешка. Сам проход тонул в полной тьме, а сбоку по-прежнему зияла бездонная пропасть.

– Вижу, – крикнул в ответ Дрю, стараясь перекрыть свист ветра. – Но мне это не нравится!

– Падающая Дорога! Ее нельзя любить, ее нужно вытерпеть. Мы направляемся к гробнице моих отцов. Оглянись вокруг, Волк, – это усыпальницы моих родственников.

Дрю посмотрел наверх, ища усыпальницы, о которых говорил Гриффин, и действительно увидел их – каменные бугорки на горном склоне, в сотнях метров над его головой. Издалека они напоминали обычные каменные образования, но, приглядевшись внимательнее, можно было рассмотреть пирамидки и высокие каменные шпили, которыми лорды-ястребы отмечали места погребения своих умерших собратьев.

– Усыпальницы лордов-ястребов, барон Гриффин? И их никто не охраняет?

– Ты думаешь, здесь нужно опасаться расхитителей могил, Дрю? Даже если гора Тор Раптор не убьет грабителя, это сделают мои умершие предки. Лорды-ястребы умеют защитить свои земные сокровища даже после смерти…

Конец сказанной Гриффином фразы повис в воздухе, но ее зловещий смысл не ускользнул от внимания Дрю. Даже после смерти?

Гриффин небрежно повернулся в седле, и Дрю побледнел при мысли о том, что старый лорд-ястреб может свалиться.

– Нашим друзьям слегка не по себе! – усмехнулся Гриффин. – Похоже, путешествие по горам Бейрбоунс не для слабонервных!

– Ты тоже чувствовал бы себя не в своей тарелке, не будь Ястребом! – вступился за друзей Дрю.

– Ты забыл, юный Волк, – напомнил Гриффин, указывая большим пальцем себе за плечи, – что много лет назад у меня отрезали крылья. Если я свалюсь здесь, то погибну точно так же, как любой другой из нас. Пригнись в седле, с уважением отнесись к тропе и молись о том, чтобы гора осталась благосклонна к тебе.

Лорд-ястреб вскинул руку вверх, указывая на возвышающуюся впереди заснеженную вершину.

– Сейчас мы в когтях у Тор Раптор, помни об этом!

Как бы ни был силен до этого ветер, путешественники не были готовы к тому урагану, который налетел на них, когда они ступили на Падающую Дорогу. Спешившись, они оказались у края бездонной пропасти с отвесными склонами, и Дрю, прошептав короткую молитву Бренну, двинулся вслед за Гриффином, ведя за собой на поводу пони.

Лорд-ястреб предупредил всех, что проходить по Падающей Дороге следует молча: один-единственный громкий звук или выкрик мог вызвать лавину, обрушив нависающие над дорогой обледеневшие валуны. Мало того, что сверху грозили свалиться камни, а в лицо свирепо дул ветер, сама тропа практически исчезла, превратившись в ненадежную каменистую осыпь, теперь людям и лошадям приходилось ступать по обледенелым булыжникам. Дрю не раз и не два пришлось пускать в дело свой трезубец, чтобы, поскользнувшись, уцепиться им за отвесную каменную стену и устоять на ногах.

Гриффин оставался единственным, кто продвигался вперед без видимых затруднений, чего нельзя было сказать ни о Табу, ни о Криге, и, конечно же, о Бегемоте, которого буквально пришлось уговаривать пуститься в этот путь. Понять этих троих было можно, ведь они родились и прожили большую часть своей жизни в южных джунглях или саваннах и впервые оказались в неприветливых, скованных льдом и пронизанных ветрами горах. Этот мир был для них чужим и враждебным. Но, подбадриваемые Гриффином и Дрю, они упорно продолжали идти вперед, никто из них не причитал, и ни один из них даже не подумал о том, чтобы нарушить данную юному Волку клятву. Их верность окрыляла Дрю и согревала его сердце.

Ушедший вперед Гриффин остановился, поджидая отставших товарищей, плотнее завернулся в свой плащ от ветра. Пони Гриффина прижался к холодной скале – лучшего укрытия от ветра у бедного животного не было. Тихо, чтобы не вызвать обвал, Гриффин сказал подошедшему Дрю: