Читаем Тень Иллюзии полностью

Ряд людей, наоборот, в качестве наиболее приоритетных для себя тем выбирают какие–то нереальные, оторванные от их жизни темы, например, могут часами рассуждать об НЛО, причем не думая всерьёз, что когда–то увидят это чудо, могут просто размышлять о том, что было бы если. Это довольно забавная игра. Что было бы, если бы у меня был миллион, уж я бы тогда развернулся, купил бы то, это, пятое, десятое. Таких людей можно назвать мечтателями.

В случае с миллионом, хорошо видно различие между ними. В то время как мечтатель думает о том, что он с ним сделает, прагматик думает скорее как его получить. И у того и у другого положение незавидное, если задуматься. Мечтатель, который скорее всего так никогда и не добьется воплощения своих мечтаний, может из–за этого потерять много возможностей реального роста, развития, достижения каких–то успехов в жизни.

А что с прагматиком? Он вполне возможно добьётся своего. Значит его положение выгодней? Возможно, но скорее с точки зрения мечтателя. Во–первых, прагматик скорее всего и после достижения цели не перестанет быть прагматиком. А это значит, что он будет ставить себе всё новые и новые цели. Сможет–ли он в таком случае в полной мере насладиться плодами своих трудов? Маловероятно, это сможет мечтатель, и то навряд–ли его это так уж осчастливит, потому что и он не перестанет быть мечтателем и уходить от реальности в мечты, скорее всего ему быстро надоест осуществлённая мечта, ведь она перестаёт быть мечтой как только воплощается в жизнь.

Вполне возможно, что кроме вышеперечисленных есть ещё и так называемые реалисты. Мне о них трудно что–то сказать, может я даже не правильно подобрал термин, я и не претендую на какую–то точность и гладкость изложения мыслей. Так вот, реалистов можно считать как что–то среднее между мечтателями и прагматиками, но это было бы слишком просто и поверхностно. Скорее их можно представить как людей с повышенной способностью выбора приоритетных тем.

Ничего особенного, просто люди лучше понимают, чувствуют, когда нужно помечтать, а когда и поработать. Они легче отказываются от целей и меняют их на другие, более соответствующие изменившейся реальности. Как и везде, тут есть оборотная сторона медали, частая смена целей мешает зачастую довести до логического завершения хоть что–то.

Реалист, в моей терминологии, склонный больше к мечтательству, будет говорить — хочу это, ой, нет, лучше это, и ещё вот это. В то время как настоящий мечтатель, как правило долго верен своей мечте, ему трудно её поменять. Именно поэтому мечтатели часто выбирают несбыточные мечты. Реалист, больше склонный к прагматизму, будет говорить — мне надо сделать это, ой нет, лучше это, это и то. Настоящий же прагматик, скорее всего выберет себе большую, сложную, но реальную цель, разобьёт её на ряд этапов, чтобы лучше контролировать ситуацию, и, возможно, очень долго совсем не будет замечать, что твориться в остальном мире.

Теперь я подошёл к выводу, что независимо от того, к какому типу людей вы относитесь, процесс мышления протекает одинаково. У вас в голове мелькает ряд мыслей, уж и не знаю по какому алгоритму, а вы выхватываете из этого потока те, которые приоритетны для вас в данный момент. Дальше, по ассоциативной цепочке к ним «прилипают» другие мысли сходной тематики. В общем с этого момента вы будите думать на эту тему до тех пор, пока вам не надоест или вы не переключитесь на что–то другое.

А что за состояние так называемого ступора, когда вы даже как будто ни о чем не думаете и толком не можете сказать о чём и зачем думали? Это когда все мысли, что вертятся у вас в голове, для вас малозначимы и вы уделяете каждой слишком мало внимания, чтобы она прочно зафиксировалась у вас в голове. Зачастую это происходит когда для вас в данный момент очень важна какая–то тематика, остальные темы становятся с очень низким приоритетом, а мыслей именно на эту тему всё не приходит.

Глава 6

— Отлично, готово, — сказал он, — твой диск подключен к ноуту, вроде он работает, ничего не повредилось, смотри, что там тебе скинуть надо было.

— Что? — она очнулась от размышлений.

— Я говорю иди, смотри, что тебе там перекинуть надо.

— А, сейчас, там в моих документах папка статьи, можешь их все скинуть, если влезут, не повредит, а то непонятно ещё, что с компом будет.

— Да влезут, статьи мало весят, это же текст, на эту флэшку вся русская классика поместится с большим запасом, не думаю, что ты больше статей написать успела, — произнес он тоном, не допускающим возражений, после чего с минуту покопался в ноутбуке и добавил, — хотя… Ничего себе они у тебя весят, триста метров, там куча картинок что–ли, или ты круглосуточно сидишь пишешь?

— Что, не влезают? — озабоченно спросила она.

— Да нет, влезть–то влезут, просто не ожидал, что так много получится. Ладно, сейчас перепишу, а что дальше–то с ними делать?

— Ну мне надо переслать одну из них редактору, только вот комп накрылся, ты свой ноут к интернет подключить сможешь?

— Можно попробовать, у тебя через чего инет?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее