Тень императора

— Долго ли ещё ты собираешься струны подтягивать? — нетерпеливо обратился Яргай к настраивавшему дибулу арранту. — Стремление твое усладить наш слух божественной музыкой уже оценено нами по достоинству, но не забывай, что находишься ты не в императорском дворце и, ежели где сфальшивишь, на плаху тебя не поволокут. Главное — вдохнуть бодрость в лишенных настоящего дела героев.

— Что-то я в толк не возьму, откуда такие настроения? Кормят, что ли, тебя в «Доме Шайала» не досыта или поят не допьяна? — передразнил Эврих Яргая, ударил по струнам и потребовал: — А ну-ка наполните чаши!

Пой и пей, легко тому,
Кто в веселье жизнь проводит.
Смехом бей, гони чуму,
Грусть и скуку, коль находит.

Пусть девизом на щите

Будут: «Радость и победы»!
Так живи, чтобы к тебе
Не заглядывали беды.

Пусть друзья большой толпой

В дом приходят без причины,
И чтоб женщины с тобой
Были мягче мягкой глины.

Смейся в праздник, в будний день,

Быть улыбке — быть удаче.
Смех, как свет, рассеет тень,
И не может быть иначе!

Смехом бей, гони чуму,

Грусть и скуку, коль находит.
Пей и пой, легко тому,
Кто в веселье жизнь проводит!

— Вот это по-нашенски! Выпьем за веселье, за удачу! — рявкнул Пахитак.

— За веселье! За удачу! — взвыли гушкавары, и Эврих подумал, что Ильяс очень своевременно устроила эту попойку. Пребывание в столице явно угнетало её соратников, чувствовавших себя здесь как мыши в мышеловке.

Ильяс же, глядя на арранта, думала, что тот оказался хорошим товарищем, и, если бы Великий Дух свел её с ним раньше, Ульчи был бы давно найден. Теперь она уже раскаивалась в том, что прогнала его тогда с залитой лунным светом крыши. Разве легче ей оттого, что он стал избегать ее? Напротив, теперь аррант начал сниться ей по ночам, а это уже и вовсе никуда не годилось…

— А теперь я спою вам песню, посвященную нашему гостеприимному хозяину. — Эврих привстал с циновки и отвесил поклон Шайалу, взиравшему на веселящихся гушкаваров с видом любящего папаши, умиленного возней не в меру резвых детишек.

Мечтал я в юности иметь огромный дом,
Чтоб наслаждаться жизнью в нем.
Достиг желанного упорством и трудом,
Но скучно было в доме том.
И захотелось мне иметь при доме сад,
Чтоб рос в нем сочный виноград.
Я руки не щадил и не жалел затрат,
Однако саду был не рад.
Был опечален я: вот место спать, вот — сесть,
А не могу ни пить, ни есть!
Хоть вроде все как у людей. И все как будто есть…
Ну разве что жену завесть?..

— Вай-ваг, Шайал, почему бы тебе не жениться ещё раз? Ты ж молодец хоть куда! Возьми в жены девчонку! Если девушка замужем за стариком, он становится моложе, а она опытней! — прервали пение арранта крики гушкаваров.

— Э, нет, вторая жена — как подогретая еда, — прошамкал трактирщик. — Что ж вы петь-то Эвриху мешаете, коль сами потешить вас просили?

— Пой, пой! Молчим! А ну-ка рты на запор!.. — разом закричали несколько человек.