Тень Императора (СИ)

Упоминание о вознаграждении направило мысли старика в нужное русло, и, когда они начали взбираться на холм, с которого видны были рыбачья деревня и лагерь Газахлара, он перестал утомлять Эвриха жуткими историями о проделках водных духов. Выводя скрипучим голосом какую-то незатейливую мелодию, он щурился столь хитро и самодовольно, что у арранта снова возникли сомнения в его искренности. Прийти, однако, к выводу о том, действительно ли старик был напуган или прикинулся таковым, дабы вернее обобрать доверчивого чужеземца, ему так и не удалось, ибо внимание его привлекла внезапно возникшая на вершине холма фигура запыхавшейся девушки, в которой он, с удивлением и тревогой, узнал Афаргу.

- Ей-то что здесь понадобилось? - пробормотал Эврих, устремляясь навстречу несущейся к нему со всех ног девице.

- На лагерь напали! Тартунг послал меня предупредить! Они налетели с криком "Аль-Чориль! Аль-Чориль!". Тартунг сказал, что тебе надобно это знать, - выпалила Афарга, едва переводя дух.

- Я говорил! Я предупреждал! Это ты, ты накликал беду! - завопил старик.

- Аль-Чориль, Хищная Птица... - повторил Эврих, припоминая слова Тартунга о том, что они ещё встретятся с дочерью Газахлара. - Похоже, варево в котле действительно закипело...

- О чем это ты? - не поняла Афарга и торопливо продолжала: - Их там не меньше сотни! Они схватили Газахлара и убили нескольких воинов.

- А Тартунг?

- Он спрятал кванге и сказал, что будет вести себя смирно. Со слуги какой спрос? Но тебе не стоит возвращаться в лагерь. Мало ли что эти разбойники придумают? Может, как раз лекаря-то в их шайке и не хватает?

- Может, и не хватает, - пробормотал Эврих, не обращая внимания на скорбные завывания Укерона. - Жаль будет, если они растащат все мое добро. Пойду-ка я все же взгляну на них, а ты затаись где-нибудь поблизости.

- Зачем?! Не делай этого! - горячо запротестовала Афарга. - Этим злодеям ничего не стоит человека убить, я сама видела...

- Я, видишь ли, во время своего пребывания в Мванааке оказал Аль-Чориль маленькую услугу, так что вряд ли она станет меня убивать. Может, мне даже удастся замолвить за кого-нибудь словечко. - Не слушая возражений девушки, Эврих направился в сторону Газахларова лагеря. Прошел несколько шагов и обернулся к Укерону. - Если ты желаешь получить вознаграждение за труды, следуй за мной. Тебе-то уж гнева Аль-Чориль точно опасаться нечего.

- Вай-ваг! И ты говоришь это после того, как прогневил водных духов? - негодующе воскликнул старик. - Нет уж, я лучше приду за своими брусками соли как-нибудь потом. Если будет к кому приходить...

- Как пожелаешь. Афарга, спрячься, когда все уладится, я сам тебя разыщу или пришлю Тартунга. - Эврих ободряюще подмигнул не на шутку встревоженной девушке и легко взбежал на вершину холма, с которой открывался прекрасный вид на окрестности и до лагеря Газахлара было рукой подать.

Оглядев швы, наложенные им на рану Обрела, Эврих, памятуя наставления Тилорна, кинул кривую иглу в склянку с шим-шимом и с хрустом потянулся. Протер руки поданной Тартунгом влажной тряпицей и смахнул заливавший лицо пот. Солнце припекало вовсю, и в шатре было не продохнуть из-за пятерых раненых и приставленных к ним разбойников, с детским любопытством взиравших на работу лекаря, о котором они наслушались баек ещё в Озерной крепости. Из их разговоров Эврих понял, что Аль-Чориль со своей шайкой давно уже следовала по пятам за Газахларовым отрядом и, надобно отдать ей должное, выбрала подходящий момент для нападения. Трое убитых и пятеро раненых, среди коих не было ни одного из её людей, - вот что значило правильно выбранные время и место для сведения счетов.

На взгляд арранта, впрочем, и раненых и убитых было более чем достаточно. Он сознавал, что захватить стольких людей совсем без кровопролития невозможно, и, если бы разбойники не напали на лагерь рано поутру, когда ещё все спали, жертв было бы несравнимо больше. Нет, Аль-Чориль нельзя было назвать кровожадной, и все же три человека никогда уже не встретят рассвет, не пригубят вина, не возлягут с женщиной. Их матерям предстоит оплакивать безвременную кончину сыновей, вдовам горевать о потере кормильцев, а детям, ставшим сиротами, уже не заслужить отцовских похвал и подзатыльников, не услышать ворчливых наставлений, не согреться в свете улыбок тех, кто ушел из жизни этим утром...

Как хрупок, как уязвим человек! До чего же легко отправить его к праотцам, изувечить, заставить корчиться от боли! И каких трудов стоит хотя бы немного утишить эту боль, залатать изуродованное тело! Почему же люди Нижнего мира тратят столько сил для уязвления плоти своих ближних, вместо того чтобы учиться врачевать её, и без того подверженную болезням и старению?..

- Слышь, лекарь! - Эврих вздрогнул от тяжести возложенной на его плечо руки одного из разбойников. - Аль-Чориль велела отвести тебя в Газахларов шатер, когда ты управишься со своими делами!

- Тартунг, подай чистую тунику. Негоже разгуливать по лагерю в залитом кровью одеянии.