Тень империи (СИ)

— Честь имею командир. — По военному без панибратства, как это сделал бывший унтер кавалерии, поздоровался некогда унтер-офицер артиллерии.

Перекинувшись и с ним парой фраз, я прошёл в бывшую усадьбу и, поднявшись на второй этаж, зашёл в свой кабинет, где и переоделся в точно такую же военную форму, что и мои подчиненные, которые уже скоро станут командирами сформированных подразделений. Они то, как раз первыми пройдут боевое крещение за право носить то, что красовалось у них заочно на плечах и груди.

Был уже вечер, когда я стоял перед многочисленной толпой мужиков разных возрастов, что разместились на вытоптанном поле, вокруг которого были постройки и полосы препятствий, а рядом со мной стояли Андрей и Антон, а также Илья и Василий.

— Приветствую всех тут собравшихся! — громко произнёс я, подкрепляя свой голос родовой силой, от чего он был слышан всем и каждому. — Кто ещё не знает. Зовут меня Оражен Григорий Александрович. Я отец основатель этого места и тот, кто несёт ответственность за всех вас.

Я не буду вам тут лить сладкие речи как чинуши офицеры, которым важна только их прикрытая задница. Разговор тут будет за обычного солдата, коим я и являюсь, как и вы все тут собравшиеся.

Я и многие из вас уже проходили через бойни сражений, теряя своих друзей и товарищей, и пока мы были нужны, нас гнали вперёд, а потом списывали или отправляли в исправительные отряды или лагеря.

Я как вы знаете, сам прошёл через Лиминский штрафной полк. И мне плевать, что господа сверху могут сулить мне тюрьму. Всех нас и так не любят. Но мы же собрались воевать не за толстожопых с вами!

По строю бывших военных пробежали ехидные смешки, а я продолжил говорить, объясняя солдатам, что мы представляем интересы не аристократов, а простого народа и солдата, что сейчас сражается на поле боя с войсками османской империи. Что всё это стало возможно благодаря князю Романину, который оказывает весомую поддержку, зарождающемуся отряду который ещё не видел мир.

— И напоследок скажу! — обвёл я взглядом солдат. — У вас есть две недели для того, чтобы понять надо вам это или нет. Те, кто уйдёт — пусть уходят. Значит это не ваше. А те, кто останется, знайте. Вы будете представлять интересы нашего с вами народа, и будете лишены права на отход. Так как вы все станете примером для всех, и элитой войны, и должны будете забыть про рай, чтобы проливать реки крови врагов, что посмели вступить на нашу землю.

Вы станете первой в мире штурмовой пехотой, которая будет сеять ужас на полях сражений, идя только вперёд круша варягов. Отстаивая интересы нашего народа. Слава империи слава штурмовой пехоте! Там где мы — там победа! — Заорал я и на поле раздались крики сотен глоток кричавших в такт мне.

А рядом со мной раздалась трель автоматной очереди, которую в воздух выпустил Андрей, крича сильнее всех стоя перед развёрнутым флагом, на котором был имперский орёл сжимающий когтями череп в берете.

Александра ехала в экипаже вместе со своим отцом, смотря через окошко на необъятные поля.

Она уже больше месяца не видела Григория, который после нескольких визитов в их дом, покинул Петербург.

— Как думаешь, что мы там уведим? — Задумчиво протянул Роман Алексеевич, смотря в то же окно, что и его дочь.

— Я не знаю отец, — поджала губы Александра. — А что там можно увидеть?

Роман хмыкнул, прикрыв глаза, вспоминая всё то, что произошло за эти полтора месяца его отсроченного пути на фронт.

— Вот и я не знаю. Но в письме Оражна говорилось, что он приглашает нас в гости и хочет дать отчёт о взятых деньгах. Интересно, на что он потратил семь миллионов рублей, не считая подкупа врачей которые признали, чуть ли не смертельно больными сотню его солдат, которых после этого комиссовали, и он забрал их из нашей военной части Романовского полка.

А ведь они были хорошими солдатами, нечета тем, кого нам удалось собрать за это время. — Выдохнул грустно князь, — А ты как я погляжу, совсем соскучилась по нему.

Блондинка неосознанно для себя залилась краской. Она действительно соскучилась по Григорию, и очень хотела его увидеть.

— Может и так, — уклончиво ответила Александра. — Но это сейчас не так важно. Куда важнее то, что тебе отец надо ехать на войну, а наш полк, по меньшей мере, только начал более-менее организовываться. Там половина даже года не служили, их ещё учить и учить.

— Как сказал Григорий на то и ставка, — грустно улыбнулся Роман Алексеевич дочери. — Как сказал Григорий. Нашим недругам не нужны славные победы Романовского полка. Им нужен наш позор и желательно смерть.

Александра на слова отца зло поджала губы и хотела, что-то сказать, как до её ушей донесся, словно отголосок взрыва.

— Что это было? Отец ты слышал? — Припала она к окну, желая, будто что-то увидеть.

Роман Алексеевич также придвинулся к окну и, посмотрел вдаль поля.

— Похоже на взрыв. — Протянул он слегка растерянно.

— Смотри, — ткнула пальцем в стекло Александра. — Там вроде чуть заметный столб дыма.