Тень иракского снайпера

Александр Грич Тень иракского снайпера

Ты можешь жить в стране десятки лет, быть успешным, пожинать лавры славы и почета или просто работать скромно и незаметно. Ты можешь каждый день постигать эту страну — и намеренно, изучая язык и культуру, читая книги, бродя по улицам или просто дыша ее воздухом, вглядываясь в лица, присматриваясь, как ведут себя здешние жители в той или иной ситуации.

Ты можешь — и будешь — незаметно для себя сам пропитываться этим воздухом, приобретать те или иные черты, свойственные жителям этой страны, а выезжая за рубеж, станешь с удивлением ловить себя на мысли, как чего‑то, бывшего тебе совершенно чуждым, тебе вдруг и не хватает, а что‑то другое, когда‑то родное и близкое, теперь вызывает у тебя недоумение и неприятие — так вот оно и происходит на самом деле.

Был в России великий педагог — Шаталов, который отбирал в свои классы исключительно отпетых двоечников, и за год у него они проходили на «отлично» двухлетнюю программу по математике, а за три года — чуть ли не школьный курс завершали — опять же с отличием. Сам этот педагог был, видимо, человеком скромным, и когда журналисты одолевали его, выпытывая, в чем секреты его мастерства, он отвечал простым примером.

«Вот вы берете самый обычный свежий огурец, — говорил он. — И погружаете его в банку с рассолом. У огурца нет выхода — он станет сначала малосольным, потом соленым. И никаких других секретов я не знаю».

Но знал, наверняка знал… Иначе мир полон был бы математическими гениями, выдающимися музыкантами, прекрасными поэтами… А пока ничего этого близко не происходит.

Кривая распределения — чья она там — Гаусса? — остается неизменной, возьми ты самую заурядную школу или, скажем, парламент. Научно‑исследовательский институт — или корпорацию. Небольшая группа лидеров — это верх, куда более значительная — аутсайдеров — это низ. И в промежутке — основная масса средних работников. Так всегда было и будет.

«И все‑таки Шаталов был прав насчет «огурцового принципа», — думал Олег Потемкин. — Исподволь, незаметно входят в нас быт и нравы, нормы и привычки той среды, в которой мы живем. И никуда от этого не денешься, надо только не терять способности замечать за собой такие изменения. Так называемому простому человеку это, может быть, и необязательно. А сотруднику подразделения, которое и занимается, в частности, людскими повадками, и сталкивается с теми или иными проявлениями человеческой психологии каждый день, притом в ситуациях экстремальных, — наблюдения за самим собой нужны как воздух. Не было бы у него, Олега Потемкина, опыта работы в Штатах — он бы и думал, и судил здесь обо всем по‑другому…»

Громкий свист, а чуть после оглушительный хлопок разорвавшейся в небе шутихи, от которой во все стороны посыпались золотые звезды, прервал мысли Олега.

— Это соседи так развлекаются, — меланхолично пояснил ему собеседник, Лайон О’Рэйли. — Район художников, им это прощается… Не всегда, разумеется.

О’Рэйли, помощник Потемкина по делу о гибели профессора‑кардиолога Фелпса, смуглый крепыш‑ирландец, на ирландца совсем не похожий, с давних времен первого знакомства в Лос‑Анджелесе относился к эксперту‑криминологу Потемкину с уважением и почтением. Был Лайон безукоризненным исполнителем, человеком с завидным IQ, чуть не 160 — таким обладают менее десяти процентов населения. В правоохранительные органы люди с таким IQ идут нечасто, а вот Лайон пошел. Олег еще в пору расследования в Лос‑Анджелесе отметил его для себя — и, как показало время, не ошибся.

Теперь Лайон О’Рэйли возгавлял отделение Группы в Сан‑Франциско. В этот приезд они встретились сразу же после появления Олега в городе, провели чудесный вечер, вспоминая общих знакомых, и тогда же Лайон, извинившись за текучку и занятость, пригласил Потемкина через две недели на «pool party» в доме художника Брета Леборна. До этого события Лайон должен был уехать в командировку и заниматься неотложными делами, а у Олега тоже было насыщенное расписание — только отпускное. И вот сегодня они снова встретились и отправились в дом художника.

«Pool party» — прием гостей у бассейна. Предполагается, что гости по мере необходимости и желания могут купаться, прыгать в воду, поглощать прохладительные напитки — и вообще вести себя крайне непринужденно. И купальные костюмы любой степени откровенности тоже приветствуются. На то и встреча у бассейна. В гости как ходят? Других посмотреть и себя показать. Так вот в этом смысле бассейн — идеальное место: ничего не спрячешь. Можно, правда, на «пул парти» одеться как на званый обед — но это почти признание собственной несостоятельности…