Тень Ирода

— Нет, — снова сказал Агаев, — я должен поехать в ФСБ. Поймите меня, если там никого нет, значит, все можно сваливать на Диму Виноградова, значит, можно оставить безнаказанным убийство Владимира Сергеевича, майора Орловского. Нет. Так нельзя. Я должен быть там. А вы ждите Светлову и расскажите ей обо всем.

— Послушайте, Агаев, — начал злиться Дронго, — я ведь вам объяснил. Неужели вы ничего не хотите понять? Нужно подождать до завтра.

— Нет, — снова возразил офицер, — я не могу. Просто не имею права.

— Вы мне не верите? — вдруг понял Дронго.

— Верю. Но я должен убедиться во всем лично. По-моему, это правильно. А Светлову вы ждите. И потом, это будет проверка. Если я не вернусь, значит, не нужно туда ездить и Светловой. Если все будет нормально, тогда приедет и она. Позвоните мне, и я вам все скажу.

— У вас не будет такой возможности.

— Может быть, — согласился Агаев. — Я офицер. Я обязан быть там, где погибли мои товарищи. В конце концов, это моя работа.

— Я против этого, — в последний раз сказал Дронго. Агаев пожал плечами. Уходя, он обернулся, протянул руку.

— Спасибо вам, — сказал на прощание. — Куда мне позвонить в случае необходимости?

Дронго назвал номер Ковровой. И ничего больше не добавил. Он понимал мотивы капитана Агаева и признавал относительную справедливость его решения. Он понимал, что остановить сейчас офицера он не может. И, наверное, не имеет права. Капитан был прав. Это была его работа и его служба. И он должен быть там, где погибли его друзья, где обвиняют его молодого товарища. Может, у него ничего не получится, но он все равно должен попытаться что-то сделать. Иногда человеку нужно совершать подобные поступки, иначе он потеряет уважение к самому себе. А это худшая из форм унижения.

Агаев ушел. А Дронго долго стоял и смотрел, словно ждал, что тот вернется. И наконец дождался, когда к РУВД подъехала машина и из нее вышла стройная женщина средних лет, со светлыми волосами, спрятанными под темный берет. Она собиралась войти в здание, когда он негромко позвал ее:

— Светлова.

Она обернулась. «Начинается следующий акт», — подумал Дронго.

23

Они были в кабинете втроем. За столом, в кресле хозяина, сидел заместитель директора Федеральной службы безопасности. Он был в ярости и не скрывал своего настроения. За столом, напротив него, сидели двое. Полковник Мамонтов, потерявший обычное хладнокровие, сильно покрасневший, с налившимися кровью рыбьими глазами. И другой офицер, менее взволнованный. Это был полковник Панков, руководитель аналитической программы «Возвращение Голиафа», подготовленной еще полгода назад.

Собственно, все началось после декабрьских выборов. Тогда победила оппозиция, и стало ясно, что остановить их на президентских выборах будет крайне трудно, если не невозможно. С каждым днем ситуация становилась все более определенной. Нынешний президент не мог победить ни при каком случае, даже учитывая обычные массовые подтасовки итогов выборов. Но приход к власти другого президента означал крах. Полное крушение многочисленных «прилипал», сумевших за эти годы присосаться к жирному пирогу, некогда называемому «общественным имуществом», и сказочно разбогатевших за это время.

Многие из этих «прилипал» сознавали, сколь непрочно их положение и как быстро все может измениться в худшую сторону. Многие понимали и другое — новый президент начнет прежде всего с чистки правоохранительных органов, погрязших в коррупции, прославившихся на весь мир своей воинствующей некомпетентностью, наделавших массу преступлений в Чечне, ставших синонимом непрофессионализма в решении любых вопросов и имевших лишь один положительный показатель — полную лояльность власти, позволившей им так долго, нагло и безнаказание занимать высокие должности и наживаться, создавая невероятные состояния.

Именно тогда была подготовлена абсолютно секретная программа аналитического управления, называемая «Возвращение Голиафа». Оппозиция упорно продвигалась к власти, и ее победное шествие по всей стране остановить демократическим путем было невозможно. Оставалось одно — пользуясь войной в Чечне и общей обстановкой в стране, перенести выборы отменить их или вообще приостановить действие конституционных норм.

За программу отвечал лично полковник Панков. Ее претворение в жизнь началось тогда, когда даже американские независимые наблюдатели передали, что по мнению аналитических служб ЦРУ, у нынешней власти не осталось никаких шансов и лимит доверия населения полностью использован.