Тень Ирода

— Ничего, ничего, все в порядке. Это ко мне, — крикнул Рогожин. — Доорался, — упрекнул он незваного гостя, — уже всех разбудил.

— Имя, — как заклинание, повторял Славин, — мне нужно имя.

Рогожин потер лицо. Потом посмотрел в глаза подполковнику.

— Ты можешь дать слово офицера, что это действительно необходимо?

— Это очень важно, Матвей, — сурово сказал Славин. — Даю слово офицера. Клянусь тебе своей честью. Своей совестью. Чем хочешь, наконец.

Рогожин молчал. Потом наконец решился.

— Он встречался с Мамонтовым, — сказал Матвей. Славин закрыл глаза, словно его оглушили дубиной. Егор Мамонтов был руководителем специальной группы особой инспекции Федеральной службы безопасности России. Теперь все вставало на свои места. И эта слежка, и эти «жучки», и эти машины, следившие за ним. И даже смерть самого Игоря Лысого. И чеченца Хаджи Абдуллы.

— Что с тобой? — услышал он взволнованный голос Рогожина. — Тебе плохо?

— Спасибо, — сказал Славин, выходя из квартиры. Внизу ждали его товарищи. Он сел в машину, проверил включение скеллера и негромко сказал:

— Игорь Лысый встречался месяц назад с Рогожиным. И назвал ему эти фамилии. Для Мамонтова. С которым тоже встречался.

В глаза своим сотрудникам он не смотрел. Просто не хотел выдавать своего волнения. Был третий час ночи. В пятистах метрах от них стояла черная «Волга», в которой сидело еще трое неизвестных.

18

В этот день подполковник Славин, проснувшись, вспомнил, что до назначенного числа осталось всего четыре дня.

В этот день Дронго проснулся с неясным ощущением вины, словно он чувствовал себя ответственным за все происходящее с группой Владимира Славина.

В этот день майор Орловский проснулся раньше обычного и долго лежал, глядя в потолок.

В этот день… Словом, в этот день было прекрасное весеннее утро, солнце, наконец показавшееся из-за туч, гулявших над городом в последнюю неделю. В этот день все обещало быть прекрасным. Но для одного из проснувшихся этот день стал последним днем в его жизни.

В девять часов утра, несмотря на вчерашние ночные визиты, все члены группы Славина собрались вместе. Технический отдел уже отобрал скеллеры, якобы мешавшие сотрудникам в соседних кабинетах нормально функционировать. Но докладная записка Светловой от имени всей группы была готова. Она еще не знала о случившемся вчера, и, по единодушному мнению сотрудников, решено было пока не вписывать этих сообщений в докладную. Подполковник намеревался лично поговорить с полковником Мамонтовым.

Он записался на прием к заместителю директора ФСБ, курирующему их вопросы, и теперь терпеливо ждал, когда наконец его позовут. По его предложению Агаев поехал в милицию еще раз посмотреть все документы, связанные со смертью Игоря Лысого, и заодно проверить все обстоятельства смерти чеченского «авторитета», погибшего так вовремя и потому не сумевшего стать важным свидетелем. Орловскому было приказано найти Семена Исаева, который и должен был, по запискам Лысого, отличиться двадцать третьего числа.

В десять часов двадцать минут Славина наконец позвали к руководству. Он привычно послал к черту пожелавшего ему успехов Диму Виноградова и с докладной запиской, подготовленной Светловой, пошел.

Заместитель директора принял его в своем большом светлом кабинете. Он был традиционно одет в светлый костюм и улыбнулся, когда появился подполковник.

— Какие результаты, Владимир Сергеевич? Надеюсь, ваша группа продвинулась в расследовании гораздо дальше, чем следователи Воробьева?

— В некотором роде да, — осторожно сказал Славин, положив на стол папку с докладной.

— Рассказывайте, — потребовал заместитель директора ФСБ, откидываясь на спинку удобного итальянского кресла.

— Мы вели расследование параллельно с группой Воробьева, — начал доклад Славин, — стараясь не привлекать к себе особого внимания. Нашей целью было выяснение причин, сопутствующих этим террористическим актам и происходящих в процессе этих событий. С самого начала мы скептически относились к версии чеченского заговора, и дальнейшее расследование подтвердило нашу правоту. Все сотрудники группы исходили из невозможности совершения чеченцами столь варварской акции, вина за которую тут же ляжет на всех представителей чеченской диаспоры в Москве.

— Интересно, — чуть напряженно улыбнулся заместитель директора. — А вот Воробьев и его группа считают по-другому.

Славин не стал возражать и продолжал свой доклад:

— Мы были уверены, что можно, задействовав наши внутренние резервы, попытаться выйти на лидеров преступных чеченских группировок в Москве и про — вести ряд неформальных переговоров. Наша тактика имела определенный успех, нам удалось выйти на лидеров достаточно крупной группы, имеющих определенный вес в городе.

— Вы хотите сказать, что вступили в сделку с преступниками? — нахмурился заместитель директора.

— Можно сказать и так, — довольно дерзко согласился Славин. — И даже не мы вступили с ними в контакт, а они захотели встретиться с нашим представителем. В переговорах с нашей стороны участвовал я лично.