Тень Камбера

Испытав огромное облегчение, Дугал опустил подбородок на подстилку и закрыл глаза. Его ступни болтались в воздухе, но в таком положении веревка меньше всего давила на шею. Ему требовалось оценить ситуацию, в которую они попали.

Во-первых, если брать положительные моменты, то он сам, кажется, травмирован не больше, чем когда начались их несчастья, хотя он не был уверен, что может то же самое сказать о Келсоне. Король оставался без сознания, и удар по голове определенно не улучшил его состояние после первого сотрясения мозга.

Также положительным можно было считать тот факт, что они оба наелись хлеба и напились эля, что обнаружили в последней гробнице. Конечно, это едва ли расположит к ним пленителей, которые и без того считали обоих юношей грабителями и осквернителями святынь, и все же пища придавала Дугалу сил. Он, конечно, предпочел бы что-то более существенное, чем хлеб — например, кусочек оленины или куропатку, или, наконец, пирог с голубятиной или что-то еще в этом роде, чем можно по-настоящему насытиться. Правда, после многих дней на воде, рыбе и вине, а в последнее время, и вовсе на одном только вине, хлеб показался божественной пищей. Эль также не затуманил его сознание, потому что Дугал заедал его хлебом, значит, ему не придется тратить драгоценную энергию на то, чтобы уменьшить воздействие алкоголя.

Однако выпитый эль имел одно неприятное последствие: мочевой пузырь был переполнен. Дугал сейчас никак не мог его опорожнить, ну если только в штаны, поскольку был связан подобно барашку, приготовленному на заклание. Интересно, а Великий Пост уже закончился? Ведь Дугал понятия не имел, сколько времени они с Келсоном блуждали в подземельях. Пока он еще мог терпеть, но с каждым часом это будет все труднее и труднее.

Значит, он в любом случае должен освободиться от пут — чтобы позаботиться о раненом Келсоне и вызволить их обоих. Побег может оказаться возможным, если у него будет время поразмыслить над проблемой. Звуки за дверью стихали. Очевидно, их пленители собирались укладываться спать. По прикидкам Дугала, их, скорее всего, схватили ранним вечером, а потому он предполагал, что никакого решения не станут принимать до утра. Ему совсем не хотелось думать о том, что с ними могут сделать, если им не удастся убедить пленителей в своей невиновности.

Так, чем же заняться вначале? Попытаться самому освободиться от пут или каким-то образом подползти к Келсону и посмотреть, не сможет ли он освободить его?

Для начала Дугал решил произнести слова заговора, снимающего усталость, затем посмотреть, удастся ли ему собрать достаточно энергии, чтобы освободиться от пут. Он работал над первой задачей, когда внезапно открылась дверь, и на него сзади упала полоска света, которую тут же закрыло несколько теней. Дугал на мгновение застыл, сразу же поняв, что не может притворяться, что он без сознания, если ноги по-прежнему болтаются в воздухе. Затем он медленно, с глухим стоном от боли, перекатился на бок, чтобы посмотреть, кто пришел. Двое мужчин в серых плащах показались знакомыми — они участвовали в драке у пещеры. Типичные солдаты на вид, которые лишь исполняют чужие приказы… а вот третий был совсем другого сорта.

Он напомнил Дугалу старого Каулая в лучшие годы — загорелый, с ногами колесом от многих лет, проведенных в седле с мускулистыми руками и плечами, одетый в мягкую темно-рыжую рубаху с длинными рукавами. На нем были клетчатые штаны из неизвестной серо-черной ткани. Рубашка выглядывала из-под кожаной стеганой безрукавки со шнуровкой спереди, кожаные сапоги доходили почти до колен, а на правом боку висел кинжал, украшенный серебром. У него была окладистая каштановая борода, усы, подернутые сединой, напоминали кошачьи, в пышных волосах тоже проглядывала седина, и они были заплетены в косу, как у самого Дугала. На шее поблескивал серебряный торк вождя.

— Значит, вот какие эти негодяи, — сказал мужчина негромко, не сводя взгляда с Дугала. — Обокрали гробницу Сагарта?

— Да, осквернили священные места, Бенед-Сианн, — ответил один из подчиненных. — Мы не узнаем, сколько всего они разрушили, до завтрашнего утра. Братья посмотрят, что они там натворили.

Второй приближенный, мрачный и отстраненный, в сером плаще, закрывающем его тело от плеч до щиколоток, без всякого выражения что-то быстро пробормотал на диалекте, который Дугал не мог разобрать, несмотря на схожесть с приграничными говорами, известными ему. А вождь поджал губы, взглянул на так и не пришедшего в сознание Келсона и снова вернулся к Дугалу.

— Твоему напарнику повезло больше, молодой разбойник, — тихо произнес он. — Потому что когда мы будем сжигать вас на костре за ваше богохульство, думаю, он не почувствует языков пламени, а вот тебе придется куда хуже…