Тень Камбера

— Но, возможно, и к лучшему, если Дункана не будет здесь оставшуюся часть вечера, — продолжал Келсон. — В том, что касается принадлежности к Дерини, твое положение мало чем отличается от Аларика, так что тебе никто не будет досаждать по этому поводу — по крайней мере, пока ты сидишь рядом со мной. Но Дункан уже многим наступил на больную мозоль — зачал тебя, стал епископом, а теперь еще и признался в том, что он — Дерини. Уверен, через некоторое время все уляжется, но не надо самому призывать неприятности на свою голову. Более того, идея-то неплоха: послать двоих Дерини, чтобы удостовериться, что мавры благополучно уберутся восвояси. Дерини, обладающей такой силой, как Расул, в состоянии принести немало зла, если захочет.

— Хм-м, ты, вероятно, прав, — согласился Дугал, задумчиво откусывая хлеб и обводя глазами зал. — В любом случае, наверное, не стоит портить вечер, беспокоясь об этом. Кстати, ты заметил, кто сидит с твоей тетей Мерауд, вон там, рядом с Сэйром и герцогом Эваном?

Сделав большой глоток вина, Келсон посмотрел, куда указывал Дугал, переводя внимание с пары жонглеров. Слева от Мерауд, ближе всех к Келсону, расположилась принцесса Джаннивер, скромно разделяя деревянный поднос с жареной птицей с бывшем оруженосцем Келсона, теперь сэром Джэтемом.

Ну и дела! Но Келсону пришлось дважды посмотреть в ту сторону, чтобы узнать женщину, сидевшую с другой стороны Мерауд — и он чуть не поперхнулся вином.

Это оказалась Росана. Если бы она, как король и ожидал, была в голубом одеянии послушницы, он бы тут же заметил ее, но ему никогда раньше не доводилось видеть ее в светском наряде. Ее наряд был того же цвета, что вино в его бокале. У платья был высокий ворот и широкие рукава, по краям расшитые серебряной нитью. Волосы прикрывала розоватая газовая вуаль, на восточный манер, удерживаемая серебряным обручем, украшенным алыми камнями размером с виноградины. На лице выделялись огромные карие глаза, в которых мужчина мог просто утонуть.

— Боже праведный! — прошептал Келсон, когда снова смог дышать.

Дугал только усмехнулся и покачал головой.

— И это говорит мужчина? Можно подумать, тебе никогда раньше не доводилось видеть красивых девушек. И она все-таки монашка.

— Тогда где ее ряса?

— Не знаю. Мне спросить у нее?

— Если ты это сделаешь, я убью тебя, — пробормотал Келсон, хватая Дугала за рукав, причем шутил он только наполовину, когда Дугал сделал движение, словно собираясь осуществить то, о чем говорил.

Дугал только улыбнулся и отхлебнул вина, осматривая зал.

— Не беспокойся. Для меня найдутся другие занятия, а не поиск пары мужчине, который не хочет, чтобы его с кем-то соединяли. Интересно, а дочь графа Картанского согласится со мной сегодня потанцевать? Потом есть еще леди Агнес де Барра — если удастся обойти ее вечно находящегося на страже брата. Тебе пожалуй, удастся. Мне вас познакомить?

— Не представляю, как у тебя это получается, — сказал Келсон, качая головой. — Давай, действуй. Не думаю, что я достаточно пьян для этого.

К тому времени, как пир закончился, центр зала освободили для танцев. Дугал уже воплощал в жизнь свое хвастовство, смело флиртуя чуть ли не со всеми присутствующими дамами. Точно так же делали и остальные молодые люди. Келсон должным образом солировал в паване с тетей Мерауд, так как его мать отказалась присутствовать на пиру, а потом, по мере продвижения вечера, наблюдал, как Дугал и Конал приглашали Росану танцевать. В конце концов, во время перерыва в веселье он оказался рядом с Нигелем, выпив больше, чем следовало бы, с беспокойством размышляя о епископах, послах Торента и торентских принцах.

Келсон попытался не думать о худшем. Он был уверен, что вопрос можно решить без особых проблем. Не то чтобы Кардиель с Ариланом не знали, кто такой Дункан, хотя, как предполагал король, некоторые другие епископы могут быть не очень довольны после того, как весть разнесется по стране.

Однако сейчас его гораздо больше беспокоила проблема Торента. Расул зародил много сомнений в душе Келсона. И, как он предполагал, именно это и было истинным намерением мавра.

Мог ли он неверно оценить опасность? Было ли обещание рассмотреть вопрос освобождения Мораг ошибкой, даже если Келсон вместо нее возьмет в заложники принца Ронала? Как кровные племянники Венцита, Лайем, а после него Ронал — законные наследники в Торенте, и Келсон не претендует на их земли. У него и так много территорий и проблем с сохранением мира в своем королевстве.

Но дети их матери от второго брака могут считаться равными претендентами на трон Венцита Торентского, пусть и не главными претендентами. Однако они скорее получит поддержку местной знати, чем два принца, живущие при дворе короля соседней земли, в особенности, если отцом младших претендентов окажется кто-нибудь из высшей торентской знати и такой же сильный лидер, как Махаэль Арьенольский.