Тень Каравеллы

Недалеко на склоне двое мальчишек сидели у остатков церковного фундамента. Видно, до сих пор они были заняты своим каким-то делом, а теперь с изумлением разглядывали Ильку, откуда он появился?

Илька принял бодрый и независимый вид. Прошелся вдоль кирпичной кладки и взглянул на ребят. Они сразу заинтересовали Ильку. Один — из-за пустяка: худенький, курчавый, он одет был в точности, как Илька. Даже ремешок такой же. Но за ремешком лихо, как пистолет, торчал молоток с длинной ручкой. Это было очень красиво. А второй… Илька не сразу догадался. А потом понял: этот мальчик похож на Владика. Правда, похож. Не то, что Илька…

Оба мальчишки были помладше Ильки, и он чувствовал себя вполне уверенно.

— А вот бы ты загремел… — задумчиво произнес кудрявый. — Сразу бы в лепешку.

— Я? — небрежно спросил Илька.

— Ага…

— Тю… — сказал Илька.

— А ничего не «тю», — серьезно возразил похожий на Владика мальчик. — Мы весной чуть-чуть не свалились. Вот тут же были, а потом как поехали по льду…

Илька снисходительно глянул на мальчишек. Все-таки они еще малявки. Тот с молотком за поясом, наверно, еще в школу не ходил.

— По льду… — сказал Илька со взрослой усмешкой. — Я же по камням взбирался, а они шершавые. А по льду — конечно… У нас один мальчишка сорвался отсюда весной. Его не нашли даже… И вас бы тоже не нашли. Ясно?

Им, видимо, было ясно. И тогда было ясно, и теперь.

— А мы не упали. Нам какой-то мальчик выбраться помог, — сказал кудрявый. — Он нас сумкой вытащил.

— Как это — сумкой? — спросил Илька. Просто так спросил. Думал-то он не про сумку, а про молоток. Очень уж здорово он торчал за ремешком у этого мальчишки.

— Очень просто, — охотно объяснил мальчик. — Сумку нам бросил и потянул за ремень.

— А-а… — сказал Илька.

И шагнул к обрыву посмотреть, что делают Владик и Генка.

Он не посмотрел. Именно в эту секунду толкнулась в нем догадка.

— Эй, послушайте, — тревожно сказал Илька. — А какой это был мальчик?

Ребята переглянулись.

— Большой…

— Нет, не очень большой. Но больше тебя.

— Мы его не знаем…

— Эх вы! — бросил Илька. — Он вас от смерти спас, а вы даже не знаете.

— Он нас прогнал, чтобы сушились. А сам остался.

«А вдруг в самом деле?» — подумал Илька.

— У него на ремешке у сумки фамилия написана, только я не прочитал, — объяснил кудрявый.

Они говорили с Илькой как-то слишком охотно и чуть виновато. Может быть, почувствовали что-то серьезное?

Илька сурово спросил:

— Ни одной буквы не помнишь?

— Это не фамилия, — сказал другой мальчик. — Я прочитал. Таких фамилий не бывает…

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Не было никакого слова там написано, — сказал Генка. — Все это дичь и ерунда.

— Ну, Гена. Зачем они станут врать? — вмешался Владик.

— Я про вранье не говорю. Значит, это не Яшка был. Яшкину сумку я, как свою, знаю. Мы этой сумкой сто раз в футбол играли.

— Когда в футбол играют, на ремень не смотрят, — сказал Илька. — Ремень тогда в сумку запихивают.

— Да ну тебя… — отмахнулся Генка.

Яшкину сумку он действительно помнил отлично. Черная, кирзовая, с обтрепанными уголками, с протертой на сгибе крышкой. А ремень зеленый, брезентовый, разлохмаченный у пряжки. Без всяких букв…

— Ты же говорил, что сумка осталась, — сказал Владик.

— Осталась, только милиция забрала для следствия.

— Может, потом отдали… — нерешительно заметил Илька. Подождал и тихо добавил: — Все равно идти надо.

Все равно надо идти. Генка это и сам понимал. Не молчать же о том, что узнали.

Они шли от реки, и в спину им светило низкое солнце. И встречные люди думали, что трое мальчишек просто так, от безделья бредут по улице и разглядывают на асфальте свои смешные, размазанные в длину тени.

Илька медленно сказал:

— И пальто у Яшки было серое. Я помню.

— Я знаю, — отозвался Генка.

Конечно, идти необходимо. К Яшкиной матери. В тот дом, где Яшка-Воробей жил, мастерил неуклюжие змеи, придумывал свои хитрости, смеялся и получал колотушки.

Ой, но как не хотелось идти! Честно говоря, было просто страшно. Генке казалось, что в доме, куда они придут, темно, как на старом кладбище, и каждое слово говорится шепотом. К тому же сердитая Воробеиха не очень жаловала Яшкиных друзей. Как она их встретит теперь?

— Шурику надо сказать, — вспомнил Илька.

Это была мысль! Во-первых, Шурка — голова, он что-нибудь придумает. Во-вторых, он в школе пострадал из-за Яшки. В-третьих, идти вчетвером просто лучше.

Шурка сидел дома и был мрачен. С Владиком поздоровался без долгих вежливых разговоров. Сообщил свою печальную новость: учительница истории, с которой он поспорил из-за Воробья, в будущем году станет их классным руководителем.

— Съест, — сказал он в заключение.

— Не съест, — сказал Генка. — Ты слушай…

И рассказал про двух малышей.

— Ого, — произнес Шурик. — А они не врут? То есть я хотел сказать, что они могли ошибиться.

— Они вроде бы толковые ребята, — возразил Генка. — Они все рассказали, как надо.

— Даже день вспомнили, когда это было, — добавил Владик. — Только жаль, что он заплакал…

— Кто?

— Тот, которого Юриком зовут. Маленький такой, кудрявый.