Тень Хранителя

Клирики вдруг поняли, что их заманили в ловушку — но было уже слишком поздно. У входа в ущелье за работу принялись стрелки отравленными стрелами из трубок. Синие мундиры один за другим валились на землю, как только им в кровь попадало средство Мабатан. Груда тел клириков в проходе перегородила путь к отступлению тем, кто еще оставался в ущелье.

Послышалось жужжание заряжавшихся Апогеев, и Роун отдал приказ вводить в действие Усмирители. Возившиеся со своим чудовищным оружием клирики сначала были сбиты с толку, но уже через несколько секунд раздались их истошные вопли об отступлении. Роун взглянул вниз — на земле валялись груды тел и еще не меньше пары сотен синих мундиров пытались вырваться из западни. Он дал сигнал арбалетчикам, а сам взялся за свою трубку и стал пускать стрелы в оставшихся врагов.

Краем глаза он заметил, что после первого залпа стрел с подожженными наконечниками оставшиеся клирики повыскакивали из грузовиков. Потом он услышал, как с противоположных сторон ущелья Жало и Волк повели братьев в кавалерийскую атаку. Им еще сопротивлялась жалкая горстка клириков. Оставив двоих братьев завершать работу, Роун дал знак остальным переходить в наступление. Они бросились вниз по склону в ущелье.

Когда воины рассеялись по полю битвы, разя врага, на Роуна набросился целый отряд клириков. Он выхватил меч-секач и наносил удары по врагам направо и налево тупой стороной лезвия, стараясь вырубить, но не убить. Меч сверкал в его руке и двигался так молниеносно, что был практически не виден глазу.

Но клирикам в какой-то момент удалось схватить его за колено и прижать к спине мертвой лошади. Он отбивал удары их мечей, но тут подоспел брат Жало и нанес врагам по смертельному удару обоюдоострым копьем. Роун тут же бросился обратно в самую гущу битвы.

Он тяжело, прерывисто дышал, сердце билось бешено, и вдруг в ушах раздался звон от внезапно наступившей тишины. В какую бы сторону он ни обратил взор, на ногах устояли только братья.

К Роуну, находившемуся в самом эпицентре битвы, подошел Волк. Он тоже тяжело дышал, глаза его сверкали, вены на лысой голове пульсировали.

— Они доблестно сражались и пали смертью храбрых.

Жало, окровавленный, осмотрел поле брани и сокрушенно покачал головой.

— Я возьму с собой пятнадцать братьев, — пробормотал он. — Мы отыщем раненых и разведем погребальный костер.

Хроши уже прибыли и бродили по полю битвы. Они согласились ухаживать за ранеными, но не могли укрыть в туннелях тысячную армию. В утесах, окружавших ущелье, раненые могли переждать холода, но Роун понимал, что всем им выжить не суждено.

— Все остальные спускаются в ущелье, — скомандовал Волк, — и начинают отключать блокираторы.

Братья вытащили небольшие устройства размером с ладонь и не спеша переходили от одного клирика к другому, отключая их блокираторы. Эта картина напомнила Роуну рассказы о мародерах, которые он читал в детстве, о том, как после битвы они так же бродили по местам сражений и грабили тела убитых. Но эти люди были живы. По крайней мере, большинство из них. И сейчас их освобождали из тюрьмы, в которую они были посажены, сами того не ведая.

Брат Волк хмуро наблюдал за происходящим.

— И что с ними станет, когда они очнутся?

— А как бы ты реагировал на их месте? Если бы вот так пришел в себя и понял, что Дарий тебе больше не хозяин.

— Но ведь вера-то у них останется.

— Их верой станут пророчества. Она будет не слишком отличаться от твоей.

Волк скептически взглянул на Роуна.

— Война скоро кончится. К чему нам тогда будет нужна такая армия? Их проще было бы убить. — Не успел Роун ему ответить, как Волк посмотрел в сторону Города и спросил: — Когда ты уходишь, Роун из Негасимого Света?

— После того, как воздам должное Другу.

— Пока мы с тобой здесь разговариваем, хроши устанавливают Усмирители у ворот Города. Мы выступим в тот момент, когда начнется затмение.

— Если будет на то воля Друга, я найду тебя там через два дня.

— Если будет на то воля Друга, — эхом откликнулся Волк, окидывая взглядом горизонт. Потом провел рукой по лысой голове, вздохнул, повернулся и пошел к своим людям в ущелье.

Волк хотел, чтобы именно Роун повел братьев к воротам Города, и с невероятным ожесточением с порога отметал все его доводы. Но когда Роун сказал ему, что знал, как Волк мечтал об этом с самого детства, с тех пор, как Энде обучала его премудростям военного ремесла, — согласился. Справиться с этой задачей он должен был, естественно, по воле Друга, и потому Роун не сомневался в успехе.

Убедившись, что Волк вновь взял бразды правления в свои руки, Роун мысленно вернулся к событиям этого знаменательного дня. Им удалось вывести из строя больше тысячи клириков и избежать большого кровопролития. Идя к погребальному костру, Роун подумал, что хорошо бы запомнить лица погибших воинов, заплативших жизнью за победу. Но сделать этого он не сумел.

ГНЕВ ДАРИЯ