Тень, ключ и мятное печенье (СИ)

– Ну-ну, – Ла-Киш отвернулся к окошку. Кэб, выбравшись из квартала Сен-Бери с его безлюдными бульварами и прячущимися среди огромных парков особняками, теперь катил по улочкам Дубового Холма, вдоль которых тесными рядами выстроились трёхэтажные домики под островерхими черепичными крышами. – Надеюсь, что ваша предусмотрительность не имеет никакого отношения к нашему делу.

– Совершенно никакого, – заверил его Шандор. – Скажите, Гарольд, а ваши констебли пробовали отыскать место, где Эвелина Санду могла купить мятное печенье?

– Конечно.

– И?

Сюретер безнадёжно махнул рукой.

– Дорогой Лайош, даже с вашим подробным отчётом о слежке, которую вы вели за мадемуазель, а потом за ней и господином Тропсом, это бесполезная затея. Вы ведь сами сказали, что единственное заведение, которое посетила убитая – «Флора», где они с кавалером встретились за ланчем. Мы были там.

– И там не подают мятного печенья, – закончил сыщик.

– Именно что. Там, правда, подают миндальное, кокосовое и имбирное, а ещё предлагают мятный чай, но это явно не то, что нам нужно. И если даже мадемуазель после того, как они с Тропсом расстались в тот день, вернулась по своим же следам обратно – в округе не меньше десятка кафе, бистро и кофеен, куда могла зайти приличная девушка, не вызывая любопытных взглядов.

– Вряд ли это вас остановило.

– Не остановило. И знаете что? Ни в одном из этих заведений не подают мятного печенья. Более того, в ближайших пекарнях его также не готовят.

– Любопытно, – задумчиво протянул Лайош. – Не думал, что у нас это такая редкость. Кстати, господин Тропс уже сознался в убийстве?

– Нет, – мрачно проворчал Ла-Киш.

– И что теперь?

– Посидит неделю в «тёмной».

– Не слишком ли жестоко для человека, который, возможно, невиновен?

– Ему надо было думать несколько раньше. До того, как спутываться с дочерью городского советника.

– А вы его спрашивали о том, как вообще завязалось это знакомство?

– Спрашивал. Господин Тропс уверяет, что это мадемуазель проявила к нему интерес.

– И?

– Что – «и»? Вы его видели. По-вашему, такое возможно?

– Ну, у всех свои вкусы и предпочтения, – заметил Шандор.

– Возможно. Но я всё больше склонен согласиться с вашими словами. Во всём этом есть что-то неправильное, – Ла-Киш повертел в пальцах трость, потом вздохнул. – Придётся проверять все возможные связи обеих девушек. Знакомых, друзей. У меня хватало забот с одним советником, а теперь они насядут вдвоём.

– Сочувствую вам.

Сюретер усмехнулся. Потом вдруг повернулся к сыщику и спросил:

– Может, дело в воде?

– Что-что?

– Вода. Эвелину Санду нашли на пристани. Беатрис Эшту-Кальво в ванной.

– Но Эвелина ведь не утонула. Она вообще не касалась воды. И потом, мы живём в одном из крупнейших портов мира, тут везде вода. Вы полагаете, что вещество, о котором говорил доктор Герш, вступает в реакцию с водой?

– Пожалуй, нет, – подумав, ответил Ла-Киш. В голосе сюретера проскользнули нотки разочарования.

– Хотя теория интересная.

– Не будем списывать её со счетов. Впрочем, возможно, присутствие воды – лишь совпадение. Однако какая-то связь между этими событиями должна быть. И я не склонен считать ни первую, ни вторую смерть случайностью или самоубийством. Кто-то позаботился об особой добавке для мятного печенья и о том, чтобы оно попало в руки жертв. Это убийство, а значит, у него должен быть мотив. И убийца, скорее всего, всё ещё где-то там, в городе.

Они помолчали, глядя, как последние домики Дубового Холма уступают место строениям Сити. Кэб, миновав крутой поворот на спуске, теперь катил по главному проспекту делового района, запруженному клерками и посыльными. Промелькнула в окошке и осталась позади одна из станций пневмопочты, сооружённой специально для нужд контор в Сити.

– Я согласен с вами, – заговорил, наконец, Шандор. – Речь идёт об убийствах, и у них должен быть мотив. Но пока я его не вижу. Смерть этих девушек не принесёт никому выгоды – они ещё не вышли из-под отцовской власти, не имели ни положения в обществе, ни собственных состояний. Насколько мне известно, ни одна из жертв не была помолвлена и не готовилась к свадьбе – значит, это не попытка расстроить брак или помешать матримониальным планам конкретных семейств. Ни одна из жертв не подвергалась насилию, не была ограблена, не была похищена ради выкупа. Остаётся, пожалуй, только одно: эти убийства – удар не против самих девушек, а против членов их семей. Скорее всего против отцов.

– Кто-то имеет зуб на городских советников, – Ла-Киш поморщился. – Под такое определение попадает едва ли не половина города, начиная докерами и заканчивая самими же советниками.

– Согласен, слишком широкий круг подозреваемых, – легонько улыбнулся Лайош. Потом, посерьёзнев, добавил. – Вы ведь спрашивали, что ещё я могу сказать об этом случае. Главная деталь, которая отличает вторую жертву – если вы верите моим ощущениям – это то, что Беатрис Эшту-Кальво за миг до смерти, скорее всего, осознала происходящее. Но она уже ничего не могла поделать.

Глава 8. Пули и вопросы

– Господин Шандор! Давненько, давненько вы не заглядывали!