Тень королевы, или Слеза богини

— Чай налить?

— Лучше кофе.

— А у нас кофе есть?

Я молча поднялась с табуретки, подошла к висячему шкафчику и достала банку растворимого «Нескафе».

Как неустанно и совершенно справедливо внушает своим читательницам Донцова, натуральная «Арабика», конечно, гораздо лучше. И если бы у меня, как у нее, была домработница, то я пила бы только этот кофе. И с утра пораньше не возилась с коричневой кофейной массой, оседающей в чашке, и не отчищала бурый налет по бокам посуды.

Мысль насмешила меня своей абсурдностью.

Домработница! У меня! Ха-ха!

До такого я не доживу.

Я залила коричневый порошок кипятком, уселась на прежнее место и принялась помешивать горячий напиток.

Мысли бродили в голове унылые, тусклые и безрадостные. Бороться за такое существование мне совершенно не хотелось, и я невольно подумала, что, если меня должны убить, пускай уж сделают это поскорей. Но тут же посмотрела на папочку, сидящего напротив, и устыдилась.

А с ним что будет?

— Ты ничего не ешь, — рассудительно заметил папа. — Хочешь, бутерброд тебе сделаю?

— Хочу, — ответила я со слабой улыбкой.

— Сейчас.

Папа достал из холодильника сыр, который, судя по названию, был земляком Ивана Сусанина.

И его же современником, судя по намертво высохшей корке.

Папочка с трудом отпилил толстый кусок, шлепнул его на такой же толстый ломоть хлеба и протянул мне.

— Ешь!

Я приняла бутерброд, достойный кисти Ван Гога, и поблагодарила:

— Спасибо, папуля.

— Ты сегодня уходишь?

Я немного подумала.

— Уйду, наверное.

— Надолго?

— Нет. Зайду к Светке за справочниками для поступающих.

— А-а-а...

И папочка вышел из кухни.

Я завернула чудовищный бутерброд в газету. Вынесу на улицу, покрошу птицам. Если получится его раскрошить, конечно.

Допила кофе, вымыла посуду, прихватила газетный сверток и положила его в коридоре, чтобы не забыть. Быстренько умылась, собралась, прибрала в комнате и отбыла из дома.

Несмотря на серое неприветливое небо, воздух был теплым. Я немного постояла возле подъезда, закрыв глаза и втягивая носом запахи цветения. Все же этот странный и страшный мир иногда бывает невероятно привлекателен.

— Ира, здравствуй!

Я открыла глаза. Дворничиха тетя Нина тащила к мусорным бакам доверху нагруженную тележку из мусоропровода.

— Здрасте, — ответила я и перестала дышать. Пахла тележка отнюдь не весной.

Тетя Нина остановилась рядом со мной. Судя по ее невозмутимому лицу, она к этим запахам давным-давно адаптировалась.

— Слушай, — сказала она, почесав нос в каком-то затруднении, — тут тебя один мужик спрашивал.

— Высокий? — спросила я обречено.

— Высокий, — подтвердила тетя Нина и посмотрела на меня с удивлением. — Откуда знаешь?

— В окно увидела...

— Знакомый, что ли?

— Да нет.

— То-то он все выспрашивал, кто ты, да что ты, да в какой квартире ты проживаешь...

— Сказали? — спросила я безнадежным голосом.

Тетя Нина нахмурилась.

— Вот еще! Мало ли кто тут ходит, выспрашивает!

— А почему он про меня выспрашивал?

Тетя Нина пожала плечами.

— В метро, говорит, увидел. Понравилась, говорит, девушка. Познакомиться, говорит, хочу!

— А вы что?

— А я сказала, что в его возрасте люди умнее бывают! — отрезала тетя Нина. — Мужику явно за сорок перевалило, а он все за девочками бегает!

Тут она подавилась и с тревогой спросила:

— А может, зря я его отшила? Может, ты познакомиться хотела?

— Боже сохрани!

— А, ну ладно тогда!

Дворничиха оттаяла.

— Незачем тебе! Лешка — парень хороший, а от добра добра не ищут.

— Вот именно, — подтвердила я и поблагодарила:

— Спасибо.

— Не за что.

И тетя Нина потащила тележку к мусорке. А я пошла дальше.

Вот, значит, как. Понравилась я тому типусу так, что он меня до дома сопроводил. А проще говоря, выследил.

Так что он теперь точно знает, что живу я в одном доме с покойным Казицким. И не знать о его смерти никак не могу.

Ну и черт с ним! С высоким типом, имею в виду!

Пускай только сунется еще раз!

Я вошла в подъезд и позвонила в дверь Светкиной квартиры. Мне открыла Светкина мама.

— Здравствуйте, Светлана Георгиевна!

— Здравствуй, Ирочка.

Мою одноклассницу назвали в честь ее матери. Может, потому что Светка похожа на нее внешне. А может, все хотели, чтобы она была похожа на нее не только внешне.

Светлана Георгиевна — очаровательная женщина. Умная, красивая, с обаятельной манерой общения. Лично я считаю, что Светке до нее еще далеко. Хотя, какие ее годы?

— Входи, детка...

И она удалилась вглубь квартиры.

Я вошла в коридор и застыла на пороге.

Светлана Георгиевна вернулась назад довольно быстро. В руках у нее была стопка толстеньких справочников. Забыла сказать, что перед выходом из дома я созвонилась со Светкой и попросила оставить для меня нужную литературу.

— Извини, Света тебя не дождалась. У нее занятия, скоро экзамены.

— Ничего страшного. Трудно ей учиться? — спросила я.

Светлана Георгиевна пожала плечами.

— Как всем... Куда поступать собираешься?

— Не решила еще, — ответила я дипломатично. — Дорого все очень.

— И не говори. Бедные вы, бедные...

Светлана Георгиевна покачала головой.

— В мое время образование бесплатным было.

— Как сыр в мышеловке, — договорила я машинально.