Тень королевы, или Слеза богини

«А мои радости? — продолжала я упиваться собственным ничтожеством. — Самая большая радость, которую я помню? Ну, конечно! Продала за один день две дубленки и кожаную куртку! Апофеоз сознательной деятельности! И пять тысяч рублей премии!»

Я даже застонала сквозь зубы, такое отвращение к сегодняшней жизни меня охватило. Хочу назад, в прошлое!

Стоп! А отец?

Я остановилась, вздохнула и потрясла головой, отгоняя наваждение. Нечего скулить! У меня есть нечто более важное, чем какие-то приключения! У меня есть обязанности.

И есть человек, который пропадет, если я перестану их выполнять.

Дома меня ждало подтверждение этого нехитрого тезиса. Папочка забыл пообедать. С ним это все еще случается. Не так часто, как раньше, но все же бывает.

Я быстренько разогрела ужин и позвала отца. Он пришел из гостиной, где, как обычно, пытался дочитать раскрытую посредине книгу, окинул взглядом накрытый стол и довел до моего сведения:

— Я голодный.

— Неудивительно, — ответила я, подвигая к нему тарелку с гречневой кашей и курицей. — Ты забыл пообедать.

— Разве? — спросил папочка и радостно набросился на еду.

Я следила за ним одновременно с нежностью и болью. Если меня не будет рядом, никто не станет напоминать отцу, что нужно есть. Он забросит эту глупую привычку и...

Я обхватила руками виски и не додумала до конца.

После ужина я перемыла посуду, убрала со стола и вернулась в свою комнату.

Достала из пакета абсолютно чистую тетрадь, в которую за весь день не удосужилась записать ни одного слова, ручку и разложила их перед собой на журнальном столике.

Рядом я пристроила стопку документов, на беглый просмотр которых мне пришлось потратить три дня.

Права оказалась Ольга Михайловна. Что значит опытный человек!

Я взяла ручку и принялась в задумчивости разрисовывать тетрадный лист непонятными узорами.

Итак. То, что адресаты Казицкого называли обтекаемым словом «Артефакт», было драгоценным камнем. Скорее всего, этот камень украшал корону каких-то древних царей. Среди тех, кто носил эту корону, была женщина. Возможно, она носила эту корону последней. Не случайно же Казицкий изобразил в своем рисунке красивую женщину с царским венцом на голове! Кстати, камень, который назывался «Второй каплей», скорее всего был бриллиантом. Или алмазом. Почему я так думаю? Потому, что на рисунке Казицкого два камня были заштрихованы. Они располагались по бокам и были примерно одного размера. А центральному камню мой покойный сосед уделил гораздо больше внимания. Он тщательно прорисовал его форму, кстати довольно странную для бриллианта, и лучи, веером расходящиеся вокруг.

Камень сиял.

Да, точно. Форма камня была нарисована тщательно. Пожалуй, нарисована с натуры. Была в нем... не знаю, как сказать... индивидуальность, что ли... Два камня по бокам смотрелись на его фоне просто заштрихованными безликими овалами.

Алмаз или бриллиант грушевидной формы. Очень странно. Действительно, немного похоже на слезу.

Слеза богини. Вторая слеза.

Первая канула в неизвестность. Видимо, даже в те времена было небезопасно хвастать сокровищем такой баснословной ценности. Что уж говорить о временах нынешних, когда само представление о больших ценностях деформировано и сожрано инфляцией!

Наверное, именно поэтому владелец «Первой капли» держал свое сокровище в тайне. А возможно, все было совсем наоборот. Возможно, алмаз был подарен дружественному владыке, жившему далеко за морем. Сокровище доверили верным слугам, погрузили на корабль и отправили новому владельцу, но боги распорядились иначе. Корабль не доплыл, и сейчас «Первая капля» надежно спрятана от человеческой алчности. «Бриллиант» лежит на дне моря, и только пучеглазые рыбы и неведомые нам морские чудовища, проплывая мимо, бросают на камень равнодушный тусклый взгляд...

Как выразился старший брат Казицкого? По легенде, Слезы богини приносят несчастье своим обладателям?

Что ж, легенда оказалась права.

Яна Казицкого убили мародеры. Убили в собственном доме, который он пытался отстоять с оружием в руках. Храбрый семидесятилетний старик против стаи голодных молодых волков. Обреченный старик.

Возможно, он был обречен уже с того момента, когда шепнул на ухо посланцу итальянского посредника одно короткое слово: «Согласен!»

И завертелось.

Проданные имения, собранные наличные... Интересно, во сколько оценил сиятельный римский князь Гвидобони-Висконти «Вторую каплю»? И какую комиссию получил желчный итальянский адресат Яна Казицкого? Этого мы уже никогда не узнаем.

Бесспорно одно: драгоценность покинула Рим и перекочевала в Россию.

И начала проявлять свою разрушительную силу.

Не знаю, как закончилась жизнь сына Яна Казицкого. Зато знаю, как закончилась жизнь его правнука. Сама видела.

Я откинулась на спинку дивана.

Может, не стоит вытаскивать на свет божий эту мину, замедленного действия?

Лежит себе где-то, и пускай лежит! Хотя почему где-то?

Он лежит в доме принца Дании. Узнаешь, кого Казицкий называл таким титулом, узнаешь, где «Вторая капля».

Все так заманчиво просто.

Я поднялась с дивана и несколько раз прошлась по комнате.