Тень любви

– А я Женя. Женя Онегина. – девушка пожала мне руку. – Приятно с тобой познакомиться. В каком классе будешь?

– В одиннадцатом «Б» вроде бы. Разве это так важно?

– Повезло. Мы с тобой одноклассницы. Может, даже и подружимся. А пока проведу тебя в кабинет математики. Тут даже с подробным планом школы сам чёрт ногу сломит, а уж люди с топографическим кретинизмом, как мой брат, и подавно.

Первым уроком была алгебра. Не то чтобы, я её не любила. Просто некоторые темы довольно сложно мне даются, но если долго посидеть над зубрёжкой, можно вникнуть. Пока учительница, оказавшаяся нашей классной руководительницей, что-то говорила про день города, Женька, сидевшая рядом со мной, шептала:

– Мария Ивановна учительница довольно строгая и терпеть не может опаздывающих. Тут тебя и статус дочки майора Воронцова не спасёт. В общем, знай, что на алгебру и геометрию лучше приходить вовремя или заранее. Менее строгая русичка. Она за это не карает…

Следующим уроком у нас был русский язык. За ним шла литература. Потом были такие уроки, как физра, биология и ОБЖ. Всё это время я никак не могла отделаться от ощущения, что на меня снова кто-то смотрит. Обернувшись, я увидела парня, сидящего за последней партой в третьем ряду. Показалось, что от него веет каким-то холодом. Снова поворачиваясь к Женьке, я спрашиваю:

– Жень, а это кто? Ты мне всех наших одноклассников представила, а его ещё нет.

Глядя в сторону странного незнакомца, Женя пояснила:

– Это Марк Вяземский. Уже несколько лет тут торчит, если верить прошлогодним и позапрошлогодним выпускникам. Он какой-то странный на вид. Дело, конечно, твоё, но я бы не советовала с ним общаться.

Глава 2 Марк Вяземский

Марк Вяземский вызывал у меня большой интерес. Хоть меня и предостерегали от общения с ним, но что-то необъяснимое тянуло меня к нему, словно магнитом. Сев на одном из уроков рядом с ним, я поздоровалась и начала пытаться разговорить его:

– Ходят слухи, что ты давно здесь.

– Слухи не врут. – послышалось в ответ. – Уже два года прошло, а я всё никак уйти не могу.

Тогда я ещё не знала, что он таит одну тайну, которая понравилась бы не всем. Не знала, что передо мной призрак, способный принимать непрозрачную форму на границе двух миров. Да и узнав правду, не поверила сразу. Призраков же не существует, как принято считать.

– Второгодник, значит.

– Ну… Можно и так сказать.

И тут же он перевёл тему:

– А ты у нас новенькая, верно? И по совместительству единственная, кто осмелился ко мне подойти.

– Ты не производишь впечатление грозы всей школы.

Марк еле заметно ухмыльнулся и произнёс:

– Не обязательно быть хулиганом, чтобы тебя все боялись.

В кабинете начала мигать лампа. Подобное я постоянно видела в мистических триллерах и ужастиках, которые смотрела по телевизору вместе с мамой. Однако со странностями Марка не спешила это связывать. В конце концов, тому есть вполне логическое объяснение в виде плохой проводки, самой лампочки или розетки. Но суеверные всё равно бы стали креститься и судачить о призраках, после чего вызвали бы батюшки с кадилом. Была у нас такая соседка. Немного юродивая бабка, везде и во всех видевшая инопланетян, да нечисть. Часто она то в шапке из фольги по двору ходила и махала веником направо и налево, бормоча что-то невнятное. Даже пару раз экстрасенсов вызвать пыталась, а потом её упекли в психушку. Так она, согласно сплетням других бабулек с нашего подъезда, и там продолжила чудить, гоняя уже призрака в лице умершего мужа-алкоголика, при жизни выпившего ей всю кровь. Откуда им это известно, для меня осталось загадкой. Хотя, быть может, у бабулек это что-то вроде общей супер-способности.

– Откуда ты? – задал мне вопрос Марк.

– Из Москвы.

– И что же тебя, Алиса, заставило покинуть столь огромный город и променять его на дно всего мира в виде нашего Череповска?

Мне скрывать было нечего, да и выговориться не мешало бы. Вздохнув, я поведала ему свою историю:

– Мама умерла от онкологии совсем недавно. Она заболела, когда мне было четырнадцать лет. Хоть мы и жили довольно неплохо, но я хотела помочь ей побыстрее накопить деньги на лечение и устроилась на работу. Я хоть и не сильна в медицине, но знаю, что после успешного прохождения лечения ещё рано говорить о победе над раком. Должно пройти пять лет полной ремиссии. В мамином же случае прошло гораздо меньше времени. Она мне не хотела признаваться в том, что болезнь вернулась, но когда мне позвонили из больницы, пока я была в школе, всё стало более чем очевидно. Потом мама пыталась делать вид, что с ней всё хорошо, но я замечала, что ей с каждым разом становится всё хуже и хуже. Она чудом дотянула до моего семнадцатого дня рождения, а через пару дней после него умерла.

– Прости, я не знал. – Марк виновато посмотрел на меня. – Не хотел своим вопросом причинить тебе боль.

– Ничего, всё в порядке. – заверила его я. – Думаю, мама хотела бы видеть меня весёлой. Я стараюсь не зацикливаться на прошлом и жить настоящим.

– Ну и как тебе Череповск? Не сильно мрачное место?