Тень (ЛП)

Полчаса в воздухе, и мир стал иностранным. На борту почти все были японцами. Или учителями английского, что посещали родину. Несколько ребят переобулось в тапочки.

- Чаю не желаете?

Я подняла взгляд. Стюардесса возвышалась надо мной, сжимая одной рукой чайник зеленого чая, а другой пластиковые стаканы.

- Нет, спасибо, - сказала я. Она кивнула, а потом на японском обратилась к следующему ряду. Блондин, сидевший через два ряда от меня, ответил ей на японском, и от меня не укрылось, что на английском она обратилась только ко мне. Я должна говорить на японском. Казалось, что голова не способна с этим справиться, вокруг было слишком много японцев. Не помогли уроки со списками названий фруктов, овощей или животных. Я ничего так и не выучила.

- Я обречена, - пробормотала я, обхватив голову руками.

Я переключала фильмы, потом каналы. И попала на японскую программу, где гости составляли из нескольких слов новые слова. Наверное, это было весело, они смеялись, все хлопали. Я смотрела на яркие кандзи внизу экрана. Я могла узнать отдельные, но не прочитать их вместе. Казалось, что я собираю пазл, от которого есть лишь несколько кусочков.

Я выключила телевизор и перевела взгляд на окно. Дыхание застряло в горле, земли не было видно, солнце мерцало на поверхности океана. Моя жизнь тоже ускользнула.

Прости, мам. Но я тебя покинула.

Глупо, наверное, но я не могла ничего с этим поделать. Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

Лететь предстояло четырнадцать часов. Некоторое время я дремала, постоянно ударяясь головой об окно. Потом смотрела на руки и пыталась понять, кем я была и кем стану. Какая жизнь меня ждет?

Оставалось лететь пару часов, а самолет резко дернулся. Я схватилась за подлокотники и выглянула в окно. Никто не тревожился. Еще один рывок, мое сердце упало в пятки. Такие ощущения я не любила.

Стюардесса заметила мою реакцию и поспешила ко мне.

- Всего лишь турбулентность, мисс, - улыбнулась она. – Не о чем беспокоиться.

Я кивнула, но цеплялась за сидение так, что побелели костяшки пальцев. Что-то не так.

Разве капитан не должен был предупредить? Разве не должны были попросить пристегнуть ремни? Но экипаж самолета перешептывался с тревогой на лицах. Самолет снова тряхнуло. В этот раз зажегся знак, чтобы мы пристегнули ремни.

 Что-то в сердце сжималось, словно в нем скользил электрический угорь, тепло разлилось по венам, словно кровь стала огнем. Сначала было неудобно, вены пылали, но жжение становилось невыносимым, я могла вот-вот рассыпаться пеплом.

Я отцепила пояс и поспешила в уборную.

- Мисс, нельзя никуда идти!

Я пропустила слова мимо ушей и закрылась, хватая ртом воздух.

Что происходило? Я уставилась на ладони. Кожа порозовела, как и щеки. Горячка? Но мне не было плохо.

Отлично. Еще два часа полета, а у меня непонятный сердечный приступ.

Я брызнула на лицо холодной водой.

Может, это знак. Я ведь ее бросила.

Нет, глупо. Мама бы не хотела такого. И я не хотела. Я просто была напугана, только и всего. Это просто паника.

Я прижала пальцы к запястью, пытаясь найти пульс. И тут я осознала нечто ужасное.

Самолет содрогался в том же ритме, что у меня стучало сердце.

Я вскрикнула. Жар вдруг отступил, щеки побледнели, а пульс замедлился. Осталось лишь покалывание, словно по мне пускали ток.

Что за чертовщина?

Стюардесса постучала в дверь.

- Мисс?

Я оторвала бумажное полотенце и вытерла лицо. Открыв дверь, я пробормотала извинения.

- Вы в порядке?

- В полном, - ответила я, возвращаясь в кресло.

- Я принесу чаю, - сказала она, поспешив прочь.

Раскачивания самолета замедлились вместе с моим сердцебиением, все вернулось к норме. Мне показалось? Может, это совпало, потому что от каждого содрогания и я подпрыгивала. Все равно странно. Я знала, что должна была попросить помощи, а не закрываться, но что-то подсказывало мне, что это нужно скрыть. Может, я просто боялась принять, что со мной могло случиться что-то ужасное.

Все в самолете казалось слишком: слишком сильно светили лампы, слишком грубой была ткань на сидении. Все стало четким, словно я проснулась от долгого сна. Наверное, это были последствия приступа паники.

- Вот, пожалуйста, - сказала стюардесса, протягивая мне пластиковый стаканчик с чаем.

- Спасибо, - я сделала глоток. На вкус было словно перемолотые зеленые бобы, горькие и странные, но терпимые.

Я смотрела в окно, под нами виднелась Япония. Другой мир, его цвета были ярче, чем дома. Машины были другими, хотя отсюда они выглядели муравьями. Улицы были отмечены белыми кандзи, знаки остановок были треугольными, руль в машинах был с левой стороны. Жизнь словно отражалась в кривом зеркале.

Теперь такой будет моя жизнь, но я этого еще не осознавала.

 

Глава восьмая:

Томохиро

 - Шиори! – прокричал я, приближаясь ко двору ее школы. Это была приватная академия для девочек, но меня это не остановило, я проталкивался через стайки девочек в красных пиджаках и клетчатых юбках, проник через врата к двери главного здания.

Я распахнул дверь. Их гэнкан был новее нашего. Вместо полок с обувью были ряды шкафчиков.