Тень Лучезарного

– Поспала уже, – кивнула слуга. – Полночи и поспала. Хватит. Орс следил за девчонкой. Орс да Пигра. Ты, Ваше Высочество, не смотри, что она нерасторопной кажется. Расторопность на старании нарастает, а этого у нее в достатке. А уж твой великан, принцесса, это чудо какое-то. Признаюсь, даже мне есть чему у него поучиться. Он, – Фила перешла на шепот, – кажется, даже подколдовывает. Во всяком случае, роды прошли без боли и без крови, а такое редко бывает, да и то на втором или третьем ребенке только. Вот так вот, дорогая моя. Как там моя Таркосочка со своими птенцами?

– Спят еще, – прошептала Кама, – все четверо спят, – и поймала взгляд Флос. – А ты как?

– Хорошо, – чуть слышно прошептала та. – Думаю, что и в родном замке так хорошо не было бы. Спасибо тебе, Кама.

– За что? – спросила принцесса, не понимая вдруг покатившихся из глаз еще недавно принцессы Бабу слез.

– За все, – ответила Флос. – А увидишь вдруг когда еще Лаву – тоже передай ей спасибо.

– Передам, – кивнула Кама. – Ей тоже за все?

– Ей за то, что отказала Фалко, когда он просил ее руки, – улыбнулась Флос. – Разглядела, что не любил он ее, и отказала. Он мне рассказывал. Они с ним напились по этому поводу и остались друзьями. И поэтому он мой. Он, кстати, тоже очень ей благодарен.

– Я его понимаю, – кивнула Кама, улыбнулась и пошла прочь, потому что сдерживать слезы было уже невозможно.

Отряд задержался в селе не на один день, а на два. Зато рано утром третьего дня возле избы появился пропавший на целый день Орс и приволок за собой свежесрубленные сани, которые тут же принялся набивать соломой.

– Где взял? – удивилась Кама.

– Сделал, – усмехнулся великан. – Или ты думаешь, что старина Орс только лодки умеет мастерить?

– Лодка была хороша, – кивнула Кама. – Но лишь для одного человека. А эти сани?

– Для всех детишек, – пожал плечами Орс. – Места хватит. И двоих взрослых. Думаю, надо Филу сюда сажать и Флос, конечно. Сани тяжеловатые, потому как частью из сырого дерева рубились. Но две лошадки потянут их в легкую. Вот и упряжь…

– И ты… – поняла Кама.

– Запрягу свою трудягу и лошадь Пигры, – подмигнул Каме Орс. – Пигра поедет на лошади Флос. А на великанше Филы поеду сам. Ну, как тебе? Я сейчас натяну на прутья холстину, и будет королевская повозка!

Повозка и в самом деле получилась на загляденье. Две лошадки тащили ее бойко, дети в ней освоились мгновенно, и звонкий смех разгонял тоску лучше солнца, которое, кажется, скрылось в серых облаках надолго. Во всяком случае, остаток дороги пролетел почти незаметно, и у крепости Ос, успев подивиться огромному рву, пересекающему всю равнину Фиденты, рву, на котором трудились десятки тысяч людей, отряд был на двенадцатый день второго месяца зимы. Как раз перед полуднем сани и всадники пересекли по каменному мосту быструю Малиту, что выбегала из Лаписской долины, гремя по обледенелым камням, и оказались у врат родной земли королевского рода Тотум. Тогда Кама и замерла, прижав руку к груди и сдерживая рвущийся из нее крик.

– А ты знаешь, – заметил подъехавший к принцессе Орс, который на коне Филы и сам казался этлу или рефаимом, – ведь Ви уже говорит на гахском языке лучше меня. И как это объяснить, я не знаю. Я бы присмотрелся к девчонке. Но не из-за толмаческого таланта, а из-за ее стойкости. Дорого нынче стоит стойкость. Да что с тобой? Окаменела?

Кама судорожно замотала головой.

– Память? – спросил Орс. – Когда ты покинула дом? Семь лет назад? Здесь убили твоих родных?

Крепость Ос открывалась в конце тракта. Все так же торчала над стенами дозорная башня, так же неприступны были бастионы, что теснились между скалами Балтуту и пропастью, в которой ревела не замерзающая в самые сильные морозы Малиту. И родители Камы погибли именно в этой крепости. Но замерла она не поэтому.

– Разве ты ничего не почувствовал? – спросила Кама Орса.

– Даже не знаю, – поскреб он толстыми пальцами подбородок. – Как будто жаром окатило, но мало ли… Это тело молодое, а сам-то я старее старого.

– Там что-то случилось, – повернулась Кама на запад. – Что-то со Светлой Пустошью. И уж во всяком случае, погань убралась из Кирума. Его больше нет. Но что-то случилось у Бараггала. И, – она зажмурилась, – в Ардуусе. И в ушах что-то стучит. Бьется что-то.

– Он ухватил вожжи, – прошептал Орс.

– Он? – не поняла Кама.

– Новый правитель Ардууса и, наверное, Светлой Пустоши, – объяснил Орс. – Этот… Губитель. Прошло две недели, как он стал императором. Наверное, разобрался с делами и совершил то, что хотел. Ухватил вожжи. Потянул все к себе и на себя. И мы слышим, как эти вожжи гудят.

Глава 8 Моллис

– Неуютно мне, – пробормотал Моллис, когда корабль, приняв в себя изрядное число женщин и детей, сбросив с канатов и бортов черную паклю неведомой мерзости, шевельнул торчащими из гребных люков веслами и стал медленно разворачиваться.

– Есть причина? – спросил Литус, прикрыв плечи Лавы одеялом. – Нет Сина? Не хватает морских просторов? Ветра? Или пришлось хлебнуть лиха на пути сюда? Или вот это месиво смущает на месте Кирума?