Тень Лучезарного

– Нет, – качнулась, словно пребывая в забытьи, девочка. – Со всеми нами. Кто-то стянул под себя всю магию Светлой Пустоши, – она повернулась к Ирис. – Почти всю. Теперь и эти плохие дяди с огненными глазами, которые убили моего папу, тоже принадлежат ему.

– А тот, кто их посылал? – не поняла Ирис. – Убит?

– Нет, – вздохнула Ува. – Теперь он служит тому, кто появился две недели назад. Тому же, кому служат и они.

– Лучезарный! – охнул старик.

– Его тень, – ответила девочка и впервые после того, как оказалась в доме старика, заплакала. – Но он тоже очень плохой. Очень!

Как раз в этот миг и застучали сапоги Пуссилуса, которого эти двое почему-то звали Хубаром, на крыльце. Он был взъерошен и обеспокоен. Влетел в горницу, не разуваясь, улыбнулся нахмурившемуся Силентиуму, поклонился всем прочим, прищурился и тут же разглядел все, что произошло за минуту до его появления.

– Точно так, – присел он на лавку. – Все то, что расползалось и растекалось по Анкиде из поганого Пира, все это теперь в одних руках. Не в руках Лучезарного, но во славу его и на нашу погибель.

– Это все хорошие новости? – проскрипел Силентиум, оглянувшись на сгрудившихся за его спиной приемышей. – Или есть что-то и повеселее?

– Есть и повеселее, – стер с лица улыбку Хубар. – Орда переправляется на правый берег Му. Не знаю, может быть, она направится к Эбаббару, но что-то мне подсказывает, что степняки пойдут на Тимор. У тебя один день, старик. Собирайся, бери детей, гони скотину на запад. Я дам тебе имя доброго прайда, который пустит тебя в свое ущелье и укроет на первое время. Здесь не останется ничего.

– Так, – крякнул Силентиум, потом сверкнул глазами и рявкнул: – Что расселись?! А ну-ка, быстро! Собираться! Лыжи, сани, все должно быть готово к вечеру!

Горница наполнилась шумом и суетой, а когда опустела, Силентиум спросил:

– А ты куда, милый человек и друг мой? Со мной, со своими девками?

– Нет, – покачал головой Хубар. – Мы пойдем на восток. В Светлую Пустошь.

– Чего так? – удивился старик. – В самую бурю метишь?

– Во всякой буре есть спокойное место, – вздохнул Хубар, окинул взглядом застывшую Ирис, надувшую губы Уву. – Хотя случаются бури, когда спокойных мест не остается вообще. Но дело даже не в этом. Рано или поздно там будет вот ее муж. Рано или поздно там нельзя будет обойтись без вот этой маленькой девочки. И рано или поздно там настанет мой край.

– Конец? – не понял старик.

– Какой конец? – горько рассмеялся Хубар. – Край! Я ж неубиваемый, от края до края! Ты забыл, старик, из чего выхаживал меня?

– А если край всему? – сдвинул брови старик.

– Меня не минует, – прошептал Хубар. – Но мы еще посмотрим на этот край…

Часть вторая Середина

Глава 11 Призрак

В тот день, когда черное стало серым, многие месяцы запертые на святом холме храмовники впервые увидели облака. Тьма осела, осыпалась пеплом, но открывшаяся взгляду серая равнина не сулила спокойствия. На восток от священного холма над поганым Пиром тьма стояла столбом, упираясь в небосвод, закручиваясь гигантским вихрем, но не тем смерчем, который поднимает порой в степи шатры и даже скот, а тем, что вкручивается в землю, словно бур в дерево! Ничего не было видно вокруг, кроме этого ужаса, только колья да жерди подсказывали дорогу от Бараггала к речной пристани на берегу Азу, да обугленная часовня на фоне смерча отмечала место, на котором полторы тысячи лет назад охваченный пламенем Энки обхватил плечи.

– Человек! – закричал кто-то из младших храмовников, показывая на юг.

Действительно, по серой равнине полз человек. Он пытался вставать на колени и на руки, но руки его подгибались, а ноги не слушались. До него было не более четверти лиги.

– Это не тот призрак, что чудился нам у часовни Энки? – спросил дакит Пеллис, предстоятель Храма Святого Пламени.

– Вряд ли, – усомнился маленький старик Кадус, предстоятель Храма Энки. – Этот вроде бы ростом повыше, или длиннее, раз уж он ползет. Да и старый совсем. Или истерзанный, что ли… К тому же у того был алый платок на горле…

– Потерялся платок? – предположил Пеллис и с подозрением окинул предстоятеля внимательным взглядом. – А может быть, это тот призрак, что являлся каждому из нас?

– Морок то был, – пробормотал Кадус. – Морок от Светлой Пустоши. Кому еще придет в голову рушить священные храмы?

– А ну-ка! – окликнул седой Павус, предстоятель Храма Праха Божественного, послушников. – Ребятки! Возьмите носилки, на которых носите навоз на поле. Уложите этого ползуна на них да несите его сюда! Одеяло! Одеяло возьмите! Может, хоть этот безумец что-то нам расскажет…