Тень луны

– Вы нетерпеливы, как девушка, – заметил Ланнек.

– Вы там не были, Виктор, иначе тоже не утерпели бы. Я никогда ничего подобного не видел!

– Отец, то, что мы обнаружили в нижней комнате, потрясает. Я сама не могла оторваться от мозаики, пока Луис не увел меня.

– После обеда рабочие могут начать выносить кувшины. Лично я готов приступить к работе немедленно, – сказал Ланнек, погладив Жоан по мягким волосам.

– Я бы тоже хотела остаться здесь, – отозвалась девушка. – Хочу найти пару к этой сережке. Должно быть, они стоят целое состояние.

– Ты можешь стать императрицей, – улыбнулся Луис.

– О, да! Повелительницей долины на час, – торжественно произнесла Жоан.

Луис окликнул помощника, беседовавшего в стороне с рабочими. У него был серьезный, сосредоточенный вид. Перье привык к мрачности колумбийца, к тому, что улыбка – редкий гость на его лице, но сейчас Мендрано был настолько суров и сосредоточен, что это поразило археолога.

– Мендрано, не мешало бы принести провизию сюда. Слишком накладно ходить до лагеря и обратно. Так мы не сэкономим время. К тому же силы нам нужны для более важного занятия.

– Я отправлю людей и сам пойду с ними.

– Да. Следовало бы позаботиться об этом раньше. Прости, приятель, я – болван, – с улыбкой сказал Луис.

– Бросьте, сеньор, – отозвался колумбиец, – если уж на то пошло, об этом должен был подумать я.

– Не зайдете ли в мою палатку? – окликнула Жоан Мендрано, слышавшая разговор. – Там, у кровати, стоит коробка с инструментами. Возможно, удастся восстановить некоторые украшения.

– Хорошо, мадемуазель. Я принесу.

Мендрано ушел. Археологи отдыхали, наслаждаясь видом раскинувшейся в лучах заходящего солнца долины.

– Как здесь красиво, – проговорила Жоан благоговейно, вдыхая теплый чистый воздух.

– Могу представить, какой была эта местность, когда здесь кипела жизнь, – сказал Луис.

– Странно, что цивилизация в этих местах так резко погибла, – проговорил Виктор.

Луис недоуменно посмотрел на Ланнека. Этот человек должен лучше, чем кто-либо знать теорию исчезновения племени моче. Он взглянул на Жоан. Та с восхищением смотрела на отца. До нее, очевидно, пока не дошел смысл того, что он сказал. «Может, я просто придираюсь, – подумал Луис. – В конце концов, в его возрасте можно уже кое-что и позабыть».

– Помните полемику, которая велась по этому поводу? – сказал он. – По теории Ренхолда, которая теперь общепризнана, страну периодически сотрясали природные катаклизмы. Сначала страшное землетрясение, потом – ураган. Наконец, десятилетняя засуха лишила страну урожаев, а где-то между шестьсот пятидесятым и семисотым годами новой эры еще одно землетрясение принесло огромные разрушения. Потери были катастрофическими. К этому времени моче исчезли. Это было в конце золотого века.

– Страшная трагедия, – сказала Жоан. – Как грустно...

– Мне бы не хотелось оказаться в тех горах во время землетрясения, – дрогнувшим голосом проговорил Виктор. – Это, должно быть, ужасно.

– Моя цель, – задумчиво произнес Луис, – показать всему миру былую славу этого великого народа, имевшего горькую и трагическую судьбу, которую он не заслуживал.

– Да, но найдем ли мы здесь еще что-нибудь? – спросила Жоан.

– Разумеется. Такая культура не могла оставить после себя всего лишь один памятник. Должны быть городские стены, дома, колодцы, водоемы.

– И ты будешь продолжать свою работу здесь? – спросила Жоан.

– Это трудно себе представить, но хотелось бы. Все зависит не только от меня.

– Ты хочешь жить здесь круглый год?

– По крайней мере, большую часть, – ответил Луис.

– Разве недостаточно одной значительной находки, которая сделала бы тебя известным археологом? Ты мог бы преподавать в одном из лучших университетов, писать книгу и быть вполне устроенным, – сказала девушка.

– Для меня важно не то, какое количество денег я буду иметь, – ответил Луис. – Цель не в этом. Мне интересна завеса веков, ушедшие поколения, судьбы целых народов. Я не осуждаю тех, кто гонится за наживой сегодня, стараясь обеспечить свое будущее. Бог с ними, это не мое дело. Но сам я хочу подержать в руках прошлое.

– Или иллюзию.

– Пусть хоть иллюзию, милая. Но как она желанна! – воскликнул Луис, счастливо улыбаясь. И обратился к Виктору:

– В конце концов, вы ведь тоже согласились преподавать только несколько лет назад. И ваша первая книга увидела свет примерно в это же время.

Ланнек собрался ответить, но тут появился Мендрано. С ним шли еще пятеро мужчин, несшие провизию. Пообедав, все вновь вернулись к работе.

Мендрано передал Жоан небольшой ящик, который она просила. Кто первый открыл его – Жоан или Ланнек, он не заметил, но когда посмотрел вновь, то содержимое было уже вынуто. Тимар готовила инструменты, чтобы отцу было легче очищать артефакты.

Перье снова отметил, что Мендрано чем-то сильно обеспокоен, но был так занят работой, что решил отложить расспросы. Время от времени он поглядывал на Жоан и ее отца, работавших неподалеку и о чем-то оживленно говоривших.