Тень луны

— Попытка не пытка. — Я не сводила глаз с Цахау, но краем глаза следила и за пистолетами, оставшимися на столе за его спиной. Если бы удалось схватить доктора и припечатать головой об решетку, то потом у меня вышло бы подвинуть пистолеты ногой чуть поближе. Стол стоял не так уж далеко.

— Пытка, — повторил Цахау. — Отличное слово. — Он взял мой пистолет и нацелил мне в голову. — Дайте мне руку, или она умрет.

Уилл поспешил протянуть ему руку.

— Отойдите, мисс Маккуэйд, — приказал Цахау. — В дальний угол клетки, пожалуйста.

Черт. Казалось, он читал мои мысли, или же все они отражались на лице. Никогда особо не умела скрывать, о чем думаю.

Не видя других вариантов, я попятилась, пока не коснулась спиной стены лаборатории, образовывавшей четвертую границу нашей тюрьмы.

— И чем же вы рисковали? — спросила я.

Возможно, если я продолжу его забалтывать, врач допустит ошибку. Это не повредит. Кроме того, мне было любопытно.

— М-м-м? — промычал Цахау, пальпируя руку Уилла в поисках вены.

По напряженности Уилла я поняла, что он тоже ждет малейшего промаха. К несчастью, казалось, доктор одинаково ловко действует обеими руками.

Он целился в меня, одновременно сжимая в той же руке шприц, а второй рукой производил манипуляции с Уиллом.

Я не сомневалась, что если сейчас резко дернусь, то Цахау без проблем успеет воткнуть шприц в руку Уилла до того, как я подберусь достаточно близко, чтобы его остановить. Если же Уилл пошевелится так, что доктор разозлится, в меня выпустят пулю. Мне бы хотелось избежать и того, и другого.

— Вы говорили, что сильно рисковали, чтобы заманить нас сюда. Хотелось бы знать, как именно.

— Должно быть, вы столь же безумны, как мои вервольфы, если думаете, что я вам скажу.

— Если вы мне скажете, информация не выйдет за пределы этой комнаты, ведь вы убьете меня по окончании эксперимента.

— Зачем бы мне это? — Цахау не удосужился даже посмотреть на меня, отчего я ещё больше убедилась в своей правоте.

— Потому что если вы введете Уиллу это дерьмо, то в следующую же секунду умрете.

— Громкое заявление для безоружной.

Больше, чем заявление, но Цахау вскоре и сам это поймет.

— Так скажите же, как вы это сделали.

— Как обычно. — Он пожал плечами. — Заплатил за сведения.

— Никто из ягер-зухеров не осмелился бы на такое пойти.

— Всегда есть цена, если заказчик готов платить.

— Кому? — спросила я.

Цахау фыркнул, и я не стала переспрашивать. Если он и знал имя предателя, то сейчас делиться им со мной не собирался. Или не собирался вообще.

По тому, как дернулись его губы, я поняла, что подходящая вена найдена. Доктор приготовился вонзить иглу в руку Уилла, но я наконец дождалась, когда у него будет слишком много шаров в воздухе, точнее, предметов в руках. В тот миг, когда Цахау заколебался, пытаясь понять, как бы одновременно целиться в меня, держать руку Уилла и делать укол, Уилл произнес мое имя.

Он не кричал, не шептал, а просто буднично сказал: «Джесси». Я грохнулась на пол, Уилл перехватил пистолет. Оружие выстрелило, пуля чиркнула мне по виску, который сразу же обожгло болью, и вонзилась в стену. Посыпалась штукатурка.

Уилл выдернул пистолет из руки Цахау и бросил его мне, одновременно выдергивая шприц из внезапно ослабевших пальцев доктора.

Уилл всегда двигался быстрее обычного человека — еще одна причина, по которой Манденауэр пытался его убить. Но в его быстроте не было ничего сверхъестественного — Уилл добился таких результатов, часами практикуя тай-чи.

Прежде чем Цахау успел сбежать, Уилл дернул его к себе.

— Ах ты психопат, — рявкнул Уилл, и меня потрясла ярость в его голосе. Уилл Кадотт был самым спокойным из всех, кого я знала. Иначе он не смог бы со мной ужиться.

Шок парализовал и тело, и мозг, и я не успела понять, что сделал Уилл, пока не стало слишком поздно.

Он вонзил иглу в руку доктора.

Цахау попятился, глядя на шприц.

Уилл подбежал ко мне, грохнулся на колени и помог мне сесть.

— Ты ранена. Выглядит паршиво.

— Что? — Я оттолкнула его и пошла к входу в клетку, где корчился, дрожал и бормотал доктор.

— Джесс, у тебя кровь идет.

Я рассеянно коснулась головы и ощутила под пальцами липкое.

— Ой. — В возбуждении я и забыла об острой боли. — Царапина. Ты же знаешь, что ранения в голову всегда выглядят серьезнее, чем есть на самом деле.

Уилл сжал губы.

— Я думал, он тебя убил.

— Ну, этого не произошло, так что выдохни.

Мы перевели взгляды на доктора.

— Думаешь, он превратится в волка? — спросила я.

— Возможно, — ответил Уилл, и я подняла пистолет. — Он говорил, что на вервольфов это не действует.

— Давай проверим.

Но Цахау не превратился, а лишь продолжил бормотать чушь. Долгие часы. Разок он подошел к нам достаточно близко, чтобы Уилл успел его схватить, и я вытащила из его кармана ключ от клетки. Мы позвонили Эдварду, и вскоре ягер-зухеры приехали на зачистку.

Теперь Цахау живет в личной клетке в штаб-квартире ягер-зухеров. Его пациентов тоже доставили туда, как и все бумаги и зелья безумного доктора.