Тень мачехи (СИ)

— Не говорите так! — взвизгнула Марина, трижды сплюнула через плечо.

— Уйдите вы от него, — попросила Татьяна. — Ради сына своего, если ради себя не можете. Я же вам помогать буду, вы перестанете зависеть от него материально.

— Ага, и куда мне? — огрызнулась Фирзина. — Славка-то в соседней квартире живет, мне от него не спрятаться. Я однажды дверь ему не открывала, ну, поругались мы маленько… Так он эту дверь вынес! Потом вставил, правда, но показал, что никуда он меня не отпустит!

Последнюю фразу Марина произнесла другим тоном, и Таня вдруг осознала, что в голосе ее звучит затаенная гордость. Обычная женская гордость, которая возникает у каждой, кто чувствует, что нужна своему мужчине. Что он ради нее и за моря отправится, и с драконом сразится, и… выломает по пьяни дверь.

И она поняла, что — по крайней мере, сейчас — Фирзина от сожителя не уйдет. Может быть, потом, когда ее жизнь изменится, поменяется мироощущение, повысится ценность себя… Но не сейчас.

«Как хорошо, что Павлик пока под защитой больничных стен», — мысленно перекрестилась Татьяна.

— Как знаете, — сухо сказала она. — Тогда дождитесь в палате у сына, пока я схожу за деньгами. Начнем хотя бы с этого.

Плотнее запахнув свой пестрый больничный халат, она решительно двинулась к выходу из отделения. Марина проводила ее долгим взглядом, в котором интерес мешался с недоумением. И задумалась: «Помогать она собралась! Все-таки странно это… Понять бы, чего хочет на самом деле… Ладно, посмотрим, что дальше будет. Может, так наша с Пашкой жизнь и взаправду изменится? Я же мечтала об этом… Всё думала: вот бы чудо случилось, мы б совсем по-другому зажили! Надо поласковее с этой докторшей. И Павлику сказать, чтобы хорошо себя вел».

А Татьяна, поднимаясь по лестнице, прислушивалась к какому-то новому чувству, возникшему у нее внутри. Но осознать его еще не могла. «Это хорошо, что я все-таки нашла общий язык с Мариной, хоть и по-прежнему осуждаю ее, — думала Демидова. — Да и Павлику я всё-таки смогу помочь. И вообще, мне нравится сама идея поддерживать матерей, попавших в трудную ситуацию! Вот бы создать для них психологическую консультацию, и, может, фонд какой-то. Пусть знают, что есть возможность выбраться из колеи, изменить свою жизнь. Надо бы сделать сайт на эту тему, открыть кабинет. Найму психологов, с детьми сама буду работать… Точно, аптеки ведь после развода можно будет продать. А часть денег пустить на это дело».

Мысль об аптеках заставила ее поморщиться — ведь нужно позвонить Максу, утрясти вопрос с разделом имущества. Общаться с мужем не хотелось, но, добравшись до своей палаты, Татьяна набрала номер Макса. Услышав его голос, замялась было — но ее взгляд как магнитом притянули к себе розы, принесенные ей Залеским. «Фридом» значит «свобода», — подумала она и вздохнула глубже. Ее голос перестал дрожать.

— Максим, нам нужно обговорить детали развода, — спокойно сказала она. — Всё, что касается имущества.

— Ты всё-таки решила? — сухо спросил Макс. — Хорошо, я приеду, когда вернусь в город. Сейчас в роуминге, извини.

— Я тоже считаю, что лучше не по телефону, — согласилась Таня. — Но не затягивай, мне развод нужен быстро. И подумай, пожалуйста, как нам подготовить сеть к продаже и получить за нее хорошую цену.

— Я понял, — усмехнулся Макс. — Это в моих же интересах.

Татьяна дала отбой, повертела телефон в руках. Достала из сумки кошелек. Налички было немного, пара тысячных, да мелочь. Подумав, Таня сунула в карман халата крупные купюры, а сотенные и пятидесятки оставила в кошельке. Мало ли что ей понадобится, пока она в больнице. А карту забрала мать.

«Уехала уже, наверное. Но ведь и была далеко, это я всё пыталась с ней сблизиться… — с легкой грустью подумала Таня, вспомнив, как часто мать говорила, что нельзя цепляться за прошлое, потому что оно вытягивает силы. — Тем не менее, я очень долго жила в том, что перестало быть мне нужным… Так может быть, поступки, которые я начала совершать сейчас, нужны и полезны даже тогда, когда я сомневаюсь в их правильности? Просто потому, что они для меня — нетипичны. А, значит, их делает какая-то другая часть меня — та, которую мне еще предстоит в себе открыть».

И тут она поняла, что именно чувствовала там, на лестнице, когда поднималась к себе после разговора с Мариной. Она ощутила, что ее жизнь, наконец, изменилась — будто кто-то крутанул большое мельничное колесо, вынув из-под него камень. И оно закрутилось, завело жернова… и теперь у нее будет хлеб, и будет солод.

А вовсе не песок и соль, что выходят из доброго зерна во времена хаоса*.

____________________

* отсылка к скандинавской легенде о мельнице Амлоди. В хорошие времена эта гигантская мельница, перемалывая зерно, давала людям изобилие и мир. Но когда ей завладели злые люди, начала извергать соль, песок и камни.

Часть 4. Выбор 1