Тень мачехи (СИ)

Во дворе, под крышей белой кованой беседки, уже топорщил белоснежные оборки скатерти длинный стол, уставленный тарелками и блюдами. Рядом, в длинном кованом мангале, высоко полыхали дрова. Вокруг раскинулся зелёный газон — аккуратно подстриженный, с пёстрыми куртинами петуний и цветущими кустами гортензии, клонящей к земле белоснежные шапки. Чуть поодаль стоял большой надувной бассейн, а рядом с ним — игровая площадка: яркий квадрат песочницы, высокая горка, стилизованная под ушастую голову слонёнка, столб с баскетбольной корзиной, и сложное переплетение турников и лесенок. Двор был непривычно пустым, лишь у тропинки, выложенной желтым плитняком, лежал позабытый мяч. Никого не было и на дорожке, ведущей к дому — только за открытой дверью слышалось треньканье пианино. А на пороге сидел одноглазый кот — коричневый и здоровый, как бобёр.

— Хозяева-а! — крикнула Яна, и пошла на звук голосов, доносящихся со стороны сада — судя по всему, именно туда уже удрали её дети и Павлик Купченко. Остальные гости двинулись за ней. А из-за угла дома, явно встречая их, вышла девочка лет четырнадцати — высокая, тонконогая, в синих туфельках и нарядном бирюзовом платье, подпоясанном белым ремешком. Её русые волосы, уложенные в затейливую причёску, короной поднимались над высоким лбом, голубые глаза смотрели приветливо и немного смущенно.

— Катюша, здравствуй! — сказала Яна. — А где родители?

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — чинно сказала девочка. — Мама в дом пошла, Василька переодеть. И Юля с Серёжей там, к ним учительница музыки приехала, но они уже заканчивают заниматься. Папа с Игорьком и Мишкой в бане, учит их дрова подбрасывать. А мы с девочками решили Алле Петровне помочь.

— Ну вот, говорила я, что мы рано приехали, — покачала головой Инесса Львовна.

— И ничего не рано! — воскликнула девочка. — Мы все вас очень ждали, с утра готовились!

— Ой, Инесса Львовна, ну мы же здесь, как дома, — махнула рукой Яна. И сказала девочке: — А где Петровна-то, на огороде?

— Ага. Поливает.

Миновав роскошные кусты бордовых и желтых шток-роз, они вошли в калитку белого дощатого заборчика, отделявшего двор от огорода. Тот был большим и роскошным: обильно зеленели высокие грядки с зеленью, кабачки и тыквы раскинули лопушистые листья, на кустах смородины краснели гроздья ягод. А две огромные теплицы, стоящие рядом, были окружены картофельными зарослями. По периметру огорода росли деревья: груши, яблони, сливы, из зелёной листвы выглядывали крепкие плоды: желтые, сизые, красные. Алла Петровна стояла над свекольной грядкой с синим шлангом в руках, и водила искрящейся водяной метлой по мощной, зелёной с рубиновыми прожилками, листве. Серый пёс, похожий на кавказца, лежал у её ног, вывалив розовый язык. Другой — остромордый, рыжеватой масти — сидел возле летней детской коляски, в которой мирно спала, посасывая пустышку, годовалая девочка в розовом костюмчике. Пышный белый бант в её коротких волосиках был чуть поменьше головы. При виде гостей кавказец тихо гавкнул и поднялся на ноги, едва не сбив двинувшуюся вдоль грядки Петровну.

— Да что ж тебе не лежится, оглоеду! — в сердцах сказала та, и, обернувшись, увидела гостей. Тут же бросила шланг и заспешила навстречу, радушно улыбаясь: — Приехали уже? Ой, как хорошо! У меня как раз пирог поспеть должен! А Юра с мальчишками шашлык сейчас будут ставить, угли наверняка готовы.

И закричала, обернувшись к двум теплицам — в одной тянулись вверх огуречные плети, за стеклом другой виднелись помидорные заросли с красными пятнами плодов:

— Девочки! Пойдёмте к столу!

Из тепличных джунглей вышли четверо: смуглые кареглазые близняшки в белых футболках и летних джинсовых комбинезонах тащили белое ведро, доверху наполненное огурцами, а рыженькая девочка-подросток в пышной красной юбке и белой блузке несла в одной руке прозрачный пакет с помидорами, а другой вела шестилетнюю сестру, одетую в зелёный сарафанчик. На лице малышки блестели очки, одно стёкло было залеплено лейкопластырем.

Подойдя к гостям, девочки поздоровались. Купченко присел перед малышкой, шутливо нажал на носик-кнопку, и она, засмеявшись, обхватила его за плечи. Он обнял её в ответ, но потом отстранился и спросил, осторожно снимая с неё очки:

— Ну что, Люсенька, как твой глазик поживает? — И удовлетворённо сказал, глядя, что косинка в её левом глазу стала почти незаметной: — Очень хорошо! Иван Сергеевич, гляньте!

Пожилой мужчина склонился к девочке, присмотрелся.

— Татьяна была права, когда решила отказаться от этой операции, — кивнул он. -Глазодвигательные мышцы окрепли, ребенка не пришлось травмировать. И Люся молодец, послушно носила очки.

— Она и упражнения делала! — похвасталась рыженькая девочка. — Мы с ней трижды в день по полчаса занимались!

— Умница, Оля. Считай, спасла сестрёнку, — похвалила Тамарочка.

— А мы урожай собрали, мама научит нас солить, — сказали смуглолицые близняшки.

— Лиза и Саша, ведите гостей к столу, негоже некормлеными держать, — заторопила их Алла Петровна. — А я сейчас, только Настю заберу.