Тень маски

Оставшийся день я потратил на Шидотэмору, где обсуждали много чего, но дольше всего рекламу онсэнов рода, операционку для мобильных и магазин мобильных приложений. Последний было легко открыть, но вот как сделать так, чтобы он не загнулся в самом начале? Свою мобильную операционную систему мы продолжали разрабатывать, но дело это очень небыстрое, так что пока мы решили купить уже готовую. Только вот проблема в чем: на территории Японии были в ходу две мобильные операционки, и обе так или иначе принадлежали роду Бито из клана Памью и имперскому роду Тода. С первыми у меня отношения… туда-сюда, а вторые — вассалы Тайра, и у них все слишком хорошо идет, чтобы мое предложение их заинтересовало. Но договариваться надо. Пусть если и не о покупке, то хотя бы о сотрудничестве.

* * *

На следующий день в медиапространстве страны появилась новость о завершении семьей Шмитт ритуала «Подтверждения чести». Поздравляли героев, сумевших совершить невероятное. Поначалу я посчитал, что пик шумихи пропустил, сидя за партой, но как выяснилось, все только начиналось. Слишком многие хотели пропиариться на этой теме. А тут еще и известная мне журналистка стала светиться на телеканалах, ненавязчиво рекламируя свой будущий документальный фильм, что подогревало интерес публики. К аристократам, связанным с этой темой, не лезли, а вот Шмиттам, пока они еще простолюдины, досталось очень много внимания. Причем журналисты обходили момент с захватом земель соседнего государства, напирая на ритуал.

После официального объявления об окончании ритуала домой стали возвращаться участвовавшие в нем бойцы. Их возвращение было подготовлено заранее, все-таки сам ритуал закончился несколько раньше, и время на подготовку было. Да и не все они возвращались, все-таки часть из них должна была обозначить наше присутствие в… бывшей уже провинции Малайзии. Моя база за городом вновь наполнилась жизнью. Сотни бойцов и члены их семей заполонили не такую уж, как оказалось, большую базу. Вернулась и часть техники. Небольшая, так как что-то должно было остаться, а что-то уйти воюющим малайцам. Но два десятка МД с группой техников во главе с Боковым еще сильнее уплотнили находящихся на базе бойцов. С шагоходами вернулись и пилоты. Пока что лишь члены клуба Минэ с ним во главе. К слову, род Кудзё добился своих целей и, насколько я знаю, подписал аж пять контрактов на поставку своих сверхтяжелых МД. Впрочем, распространяющаяся слава о новых шагоходах Кудзё вполне заслуженна. Машинки у них получились на загляденье. Ни одну так и не вывели из строя окончательно.

Для меня же окончание ритуала означало прибавление работы. Людей в слуги принять надо, границу земель официально закрепить надо, а это очень много бумажной мороки, начать обустраивать свои земли тоже надо. А это еще больше бумажной мороки плюс деловые визиты. Про пришедшие в один день несколько сотен поздравлений можно и не говорить. Но я скажу. Их ведь нельзя просто выкинуть, необходимо разобрать и ответить. Большей частью ими займется секретариат, но ведь кому-то надо и живой ответ дать, а не канцелярскую отписку.

А тут еще и школа. Времени не было даже на сон, приходилось гнать старуху спать, а самому продолжать работать. Впрочем, я не упускал случая по утрам бросить на Атарашики укоризненный взгляд и поправить школьную форму.

— Не, ну я так коньки отброшу, — произнес я, откидывая конверт с поздравлением в сторону.

— Не отбросишь, — ответила Атарашики, читая одно из писем.

— Казуки, подтверди, — посмотрел я на него.

— Не отбросите, Синдзи-сан, — бросил он, как и Атарашики, не отрываясь от письма.

— Эрна…

— Осталось немного, Синдзи-сан. — Ну хоть она посмотрела на меня.

— Ну вот на хрена я вам здесь? — спросил я, беря следующее письмо.

— Дабы на своем примере показывать нам, насколько нытики жалкие, — ответила Атарашики, кидая письмо с конвертом в кучу таких же.

В отличие от нее, кстати, у Казуки и Эрны все конверты были сложены аккуратными стопками.

Тут из-за косяка двери показался Идзивару.

— О, усатый, айда к нам, — похлопал я по колену.

На что он оглядел нас всех и, развернувшись, ушел обратно. Я даже говорить ничего не стал. Не хотелось. Просто тяжко вздохнул. Никто меня не понимает, никто не любит. Бранд и тот полчаса как свалил.

* * *