Тень маски

— К сожалению, это так, ваше величество, — чуть склонил я голову. — Мне совестно беспокоить вас своими проблемами, но боюсь, решить их без вашего участия будет очень сложно.

— Слушаю тебя внимательно, — кивнул он.

— Даже не знаю, как начать, — изобразил я легкое смущение. — Дело в том, что ваша канцелярия препятствует разделу захваченных Шмиттами земель.

— Удивил, — приподнял он брови. — И как они это делают?

— По эдикту, Шмитты должны передать вам один процент от захваченных земель, но выбор, что именно входит в этот процент, несколько смущает.

— Ты про дороги? — улыбнулся он. — Как по мне, отличный выбор.

— Создающий юридический казус, — заметил я. — Земли вроде как родовые, но при этом с рядом ограничений, присущих частным землям.

— Не скажи, — покачал он головой. — Юридически — это просто будут островки родовых земель, разделенные имперскими землями и собранные в одно место. В метрополии у многих есть родовые земли, и они точно так же разделены имперской территорией, но это никого не беспокоит.

Технически он прав, но только технически.

— В таком случае прошу земли в Малайзии так и зарегистрировать, — произнес я.

Отвечать сразу он не стал. Еще бы. Захватывали один кусок земли, он же нам и переходит по эдикту, а на практике получаются сотни маленьких. С одной стороны, это не страшно, да и вообще не важно. А вот с другой — все тот же казус. Император сказал одно, а получилось другое. И если он это один раз провернул, то как его слову потом верить? Это сейчас ерунда, ничего не значащая… А нет, значащая. Ведь по факту мне, да и остальным членам альянса, придется мириться с тем, что мы не совсем свободны в действиях на своей собственной земле. Причем не на словах, а вполне себе юридически.

— Ты ведь понимаешь, что я не могу этого сделать? — ответил он наконец.

Ох, сколько всего я мог на это сказать. Да вот беда, императору лучше не дерзить.

— Прошу прощения, если сказал что-то не так, — поклонился я из сидячего положения. — Молодость не всегда хороша. К ней прилагается неопытность.

— Давай откровенно, Аматэру-кун, — произнес он, даже слегка повернувшись ко мне всем телом. — Это всего лишь бизнес. Я просто пытаюсь заработать, что логично с моей стороны. И отношения наших родов тут не учитываются. Ты ведь тоже так поступил бы. Да ты и поступаешь наверняка. Ищешь любые лазейки в законе, чтобы платить меньше налогов, а ведь это недополученная прибыль государства. Моя прибыль. Но это бизнес, и я тебя вполне понимаю. Пойми и ты меня. Есть дела рода, а есть работа с деньгами.

И не подкопаешься. Мои фирмы ведь и правда делают все, чтобы платить меньше. Да и заработать на государстве я не прочь. Но дело в том, что я и так все это понимаю и не имею к императору претензий. И сюда я пришел не плакаться или угрожать, я пришел торговаться.

— В таком случае будет ли мне позволено говорить по-деловому? — спросил я.

Естественно, соблюдая приличия. На равных с императором, пусть и о бизнесе, может говорить лишь другой государь.

— Конечно, — кивнул он улыбнувшись. — Внимательно тебя слушаю.

— Я предлагаю вам одну из нефтяных платформ, — произнес я. — Вы же забываете о дорогах.

— И зачем мне это? — спросил он насмешливо. — Налоги-то мне будут поступать со всех нефтяных месторождений. Это гораздо больше.

— Я считал — не сильно больше, — ответил я. — Но дело тут в том, что вы можете и их не получить. Да, я очень сильно потрачусь на новые дороги, на порт… три порта со всей инфраструктурой, но, если идти на принцип, вы не получите ничего. Я лет через двадцать все отобью. Может, даже раньше.

— Если идти на принцип, — произнес он задумчиво, смотря в окно за своим рабочим столом, — то я и еще что-нибудь могу придумать.

— И зачем нам с вами эта торговая война? — задал я ему логичный вопрос. — Чтобы поссориться? Рано или поздно к этому все и придет. А так мы оба избежим лишней головной боли.

— Давай так, — произнес он медленно. — Нефтяная платформа и те самые двадцать лет налога.

— Вы нечестно играете, ваше величество. Я слишком молод и неопытен в этих вопросах. Торговля не мой конек. Давайте платформа и три года. Все же двадцать лет даже для меня кажется завышенным сроком.

В итоге сошлись на семи годах. То есть ему отходит одна нефтяная платформа, а я еще сверху плачу семью годами налогов с добычи нефти. Не идеально, как по мне, но все же терпимо. Налоги в Японии драконовские, по-моему. Не самые большие в мире, конечно, но все равно крайне высокие. Такие, как я, платят сорок пять процентов, а кланы — пятьдесят пять. Где-то можно смухлевать, где-то вернуть часть денег обратно, но в целом расценки такие. Имперская аристократия, к слову, платит тридцать пять. И это я сейчас о простых юридических лицах не говорю.

— Что ж, я рад, что мы с этим разобрались, — произнес император, ставя точку в обсуждении этого вопроса.

— Я тоже рад, ваше величество, — удержал я вздох. — Но я бы хотел обсудить еще кое-что.

— Слушаю, — кивнул он.