Тень мечей

Придворные взглянули на йеменца, но одного взгляда на суровое лицо султана было достаточно, чтобы раб понял: султан желает, чтобы эта часть беседы не достигла посторонних ушей.

— Что передать, султан? — осторожно поинтересовался Уильям, внезапно ощутив, как изменилась атмосфера.

— Передай своему Ричарду, что я не позволю ему подохнуть, как собаке, — негромко предупредил Саладин. — Но, не колеблясь ни секунды, сам убью его в честном бою, если он развяжет против меня войну.

Уильям побледнел, но кивнул, давая понять, что принял предупреждение. Саладин встал и молча покинул зал. Все взгляды устремились на только что назначенного султаном посла в лагерь франков. Маймонид, на чьи старческие плечи взвалили будущее войны, вздохнул.

— Возьми свои лекарства, раввин, — велел Таки-ад-дин. — Мы выезжаем до восхода солнца.

Глава 27 ПОМОЩНИЦА ЛЕКАРЯ

Мириам не признавала отказа. Она несколько часов со своей испуганной теткой изнывала от беспокойства, пока где-то далеко муэдзин не возвестил о первом луче солнца и времени утреннего намаза. Заслышав приближающийся к дому цокот копыт, девушка подбежала к окошку и выглянула на улицу — к воротам их жилища подъезжали два таинственных телохранителя-близнеца, перевернувшие их жизнь с ног на голову. Бледный, взволнованный Маймонид слез с лошади и поспешил к дому по выложенной камнем тропинке. Мириам встревожилась, заметив, что к стражам-близнецам, которые остались восседать на своих вороных жеребцах, присоединились еще несколько всадников. Один — красавец с редкой бородой, облаченный в пластинчатые доспехи, которые носят солдаты, сражающиеся с остатками крестоносной чумы. Остальные двое выглядели еще более зловеще: в черных одеждах с капюшонами, которые скрывали их лица. Кто бы ни были эти люди, Мириам хотела, чтобы они как можно скорее убрались подальше от ее семьи.

Маймонид ворвался в дом, поцеловал ее в щеку, рывком обнял жену и стал собирать свою медицинскую сумку. Невзирая на их непрекращающиеся настойчивые расспросы, Маймонид продолжал заверять, что все в порядке, просто от него требуется небольшая, но срочная медицинская помощь. Почему бы им просто не пойти спать? Лишь когда он услышал, как от страха зарыдала Ревекка — его решительная жена вообще редко плакала, — рискнул рассказать правду. С горящими глазами он открыл своим женщинам суть происходящего, что в действительности испугало их обеих. Его посылают во вражеский лагерь, чтобы спасти жизнь варварскому королю.

Ревекка закричала, что он глупец, потому что согласился на такую миссию: спасать жизнь тому, на ком нет благословения Господа. Маймонид решительно возразил ей: он — лекарь и у него нет выбора.

— Такова воля султана, — сказал он, как будто одного этого уже было достаточно, чтобы освятить бессмысленный план спасения правителя кровожадных франков.

— Тогда султан сумасшедший! — помимо воли выкрикнула Ревекка. В доме наступила гробовая тишина. Маймонид бросил на жену испуганный взгляд, потом поглядел в окно на своих нетерпеливых спутников. К счастью, никто не услышал ее изменнического обвинения, а может, они попросту решили не обращать внимания на ее слова из-за спешной миссии мужа.

В противном случае слова Ревекки повлекли бы за собой немедленную казнь.

Маймонид повернулся к жене, его била крупная дрожь. Их взгляды встретились, они без слов (ведь столько лет прожито в браке!) поняли друг друга. Они долго стояли обнявшись, его слезы смешались с ее слезами. Потом Ревекка бросилась в свою спальню и громко хлопнула дверью, а Мириам осталась, чтобы помочь дяде собрать в кожаную сумку все необходимые пузырьки с лекарствами. И убедить его взять ее с собой в эту губительную поездку, в пасть к Левиафану.[61]

— Даже не проси, — опять и опять повторял он.

— Если бы я была мальчиком, ты бы согласился, — сердито заявила она, поняв, что сладкими мольбами ничего не добьешься.

Маймонид взял длинный острый нож, которым делал операции, и осторожно поместил его в специальный футляр, а затем в свою сумку.

— Ты права, — признался он, избегая встречаться с ней взглядом.

— Тебе понадобится моя помощь, — стояла на своем Мириам, стараясь сдерживать злость. Почему он такой упрямый?

— Глупости! — Маймонид продолжал укладывать в сумку хрупкие хрустальные флаконы с лекарственными мазями и камфарой.

Мириам нежно прикоснулась к его руке, и в ее голосе зазвучали просительные нотки:

— Дядя, ты идешь в логово к волку. Не ходи туда один.

Маймонид замер. Она чувствовала, как под ее нежными пальцами дрожат его немощные руки.

— Франки не причинят мне вреда, — неуверенно возразил он.

Мириам собралась с духом, понимая, что сейчас затронет больную тему.

— Ты стар, — сказала она. — Если твоя рука дрогнет, франки подумают, что ты хочешь убить их короля.