Вот оно - лицо столицы. Если ты смеёшься - она смеётся с тобой, если ты плачешь - ты одна в своём горе.
В кармане настойчиво вибрировал телефон, на дисплее высветилось имя - «Рустам». Повинуясь секундному порыву, я приняла вызов и поднесла аппарат к уху.
- Вика, пожалуйста, выслушай... - раздался виноватый голос Рустама. Я тут же сбросила вызов.
Я не могу слышать его голос.
Всё, что он скажет, теперь не имеет смысла.
Я вошла в вагон, игнорируя вибрирующий телефон у меня в руке.
На меня косились люди, и я взглянула на себя в отражение окна - мое лицо опухло от слёз, под глазом наливался цветом синяк.
На мне была футболка Рустама.
Та самая, что я надела вечером, собираясь на его концерт. Мне не верилось, что это было всего лишь несколько часов назад. Казалось, с того момента прошла вечность.
Я накинула капюшон на голову и вытащила сим-карту из телефона, прекратив серию настойчивых звонков.
Когда-нибудь я смогу спокойно вспомнить об этом. Когда-нибудь я смогу спокойно назвать его имя. Когда-нибудь я перестану чувствовать эту тупую боль и прощу его. Может быть, когда-нибудь...
Прибыв на нужную станцию, я втиснулась в толпу пассажиров и, ступая на платформу, выронила сим-карту.
Эпилог
- Виктория Сергеевна, вы не заняты? - в кабинет вошла моя коллега, воспитатель второй младшей группы Ирина.
- Нет, заходите, - я улыбнулась.
- Тут новенький к нам поступает, - Ирина подала мне папку с документами. - Вы сможете провести психодиагностику?
- Конечно. Когда? - я открыла ежедневник.
- Скажем, в понедельник?
- Отлично. В понедельник у меня как раз никого, - я улыбнулась.
- Спасибо! - Ирина вышла из кабинета. Я сделала пометку в ежедневнике и открыла папку с личным делом ребёнка. Увидев фамилию, я замерла.
Нет, это просто совпадение. Мало ли таких фамилий в Москве, на самом деле.
Глаза пробежались по графе «родители», и у меня спёрло дыхание. Всё сходится. Имя, возраст, дата рождения.
Я откинулась на спинку стула, стараясь выровнять вдруг сбившееся дыхание.
На моем столе лежала папка с личным делом сына Рустама.