Тень Микеланджело

Вслед за вторым залпом из базуки сержант услышал равномерный, ритмичный стук миномета, швырявшего двухфунтовые заряды. Он навел свои пулеметы так, чтобы линия огня проходила как раз над едва видимой крышей амбара, и нажал гашетку. Пулеметы принялись поливать двор огнем, быстро опустошавшиеся ленты изрыгали раскаленные гильзы к его ногам. Каждые несколько секунд он останавливался, слегка подправлял наводку и стрелял снова, следя за передвижениями пятерых бойцов Рейда, рассредоточивавшихся, чтобы охватить усадьбу с фланга. Рейд и Пикси Мортимер двинулись первыми, при первом же выстреле из базуки Терхана выскользнув из леса и побежав через темную дорогу. Им удалось добраться до большого валуна посередине пологого склона. Остальные трое – Паттерсон, Соня и Тейтельбаум, следовавшие за ними по пятам, – нашли укрытие в первом из мелких углублений, выглядевших остатками то ли какой-то дренажной системы, то ли своего рода отстойников для органических удобрений.

Не в первый раз сержант почувствовал ошеломление при мысли о том, сколько же всего приходится тащить на горбу обычному пехотинцу. Например, Тейтельбаум, первый номер расчета «браунинга», нес на закорках свой пулемет, комплект предметов ухода за ним и патронташ с дюжиной двадцатизарядных магазинов, не говоря уж о таком снаряжении, как окопный нож, ручные осколочные гранаты, топорик, портупея, скатка и все прочее, общим весом не менее сотни фунтов. Да и офицерам вроде Корнуолла тоже приходилось несладко. Амуниция у них была не легче солдатской: подсумки, обоймы, бинокли, планшеты и все то, что требовалось да выполнения данной конкретной задачи. Помимо этого, Корнуолл и его приятели нагрузились пистолетами-пулеметами Томпсона и запасными магазинами к ним. Оставалось лишь удивляться, что такая компания вообще могла двигаться.

Тейтельбаум и Соня установили «браунинг» на краю траншеи, Паттерсон прикрывал их звучными очередями из своего русского 71-го. Поначалу сержант замечал на усадебном дворе лишь редкие перебежки, но к тому времени, когда колокольня аббатства загорелась, из дома и пристроек уже вовсю велся огонь.

Остановившись, чтобы прислушаться, сержант не услышал ничего, кроме огня винтовок и коротких очередей из какого-то легкого пулемета, может быть, МП-43 или более крупного МП-34. Поскольку Терхан и остальные поливали усадьбу огнем с, фронта, все шло к тому, что подавить сопротивление будет нетрудно. Если, конечно, фрицы не припрятали в грузовиках какое-то мощное секретное оружие.

Под прикрытием «браунинга» Рейд и Мортимер выскочили из-за валуна. Неожиданно из окна верхнего этажа усадебного дома полыхнуло огнем, и Пикси упал. Его ноги подломились, будто он споткнулся о проволоку, грудь была прошита очередью, а половина лба снесена выстрелами откуда-то еще. Рейд, однако, не задержался даже на секунду. Когда Мортимер упал, индеец бросился вперед, в траву, и пополз под старой разбитой стеной фермерского дома. «Браунинг» полоснул по верхнему этажу дома, и сержант увидел, как Рейд достает похожую на коробку русскую мину М-28, сует под стену и откатывается в сторону, как можно дальше от разрушительного заряда. Громыхнувший взрыв сопровождался выбросом бурого дыма и градом кирпичных обломков, а когда дым рассеялся, в стене открылась брешь размером с двойные ворота сарая.

Сержант потянул назад ручки пулеметов и всмотрелся сквозь завесу рассеивающегося дыма. Только что проделанная взрывом брешь позволяла увидеть двор, где в тени главного амбара стояли неповрежденные грузовики. Рядом находился зимний коровник, а слева от него – тележный сарай, в темном дверном проеме которого вспыхивали выстрелы. Трое, а может быть, и четверо людей в форме вермахта бежали по мощеному внутреннему двору, пытаясь укрыться в доме. «Браунинг» и русский загрохотали в унисон, и немцы полегли в оседающей куче, как будто кто-то прошелся косой по пшенице. Где-то ближе раздался грохот базуки Терхана и треск двухдюймового миномета: заряды угодили в крышу загона для скота и тележного сарая. К общему грохоту добавились треск древесины и звон бьющегося стекла. Сержант почувствовал, как плоть его щек натянулась в злорадной улыбке. Дав стволам пулеметов слегка остыть, он бросил взгляд на свои служебные часы «Грана Дейстур», снятые с запястья убитого немца в день «D»[4] в нормандском городке, называвшемся Курсёль-сюр-Мер. Да, быстро уложились. Вся операция заняла менее четырех минут. Когда звуки боя затихли, сержант услышал слабые вздохи ветра в ветвях деревьев слева от себя. Отзвучала последняя очередь из миномета, и в недрах мертвого танка что-то зашуршало. Издалека доносились лишь какие-то всхлипы. Дело было сделано. Сержант выбрался из танка, сел на краю башни и закурил сигарету. Последовала небольшая пауза, пока люди собирались вместе, а потом из бреши в стене появился человек в черной форме СС, с обрывком белой ткани на конце обломанной палки. Помедлив, немец двинулся вперед. Корнуолл и его заместитель, рослый, поджарый Таг-гарт, вышли из-за валуна и направились вниз по склону холма к немцу.