Тень Миротворца

— Вот и познакомились! — военный врач вручил мне увесистый кофр и приказал следовать за ними на привокзальную площадь. Пройти на которую предлагалось через двери второго этажа вокзала, у которых нас встретила парочка жандармов. Но несколько брошенных Иваном Ильичом фраз — и мы, обменявшись приветствиями, были пропущены через кордон. Мда-а, видать, и прям дезертирство процветает.

На вокзальной площади было оживлённо. Небольшой снежок, зарядивший с утра, уже успел прекратиться, и нам предстала укатанная полозьями саней площадь, от которой отходило несколько узких улочек, терявшихся среди лабазов и купеческих складов. Слева поближе к выходу скопилось несколько извозчичьих саней. Сами же колоритные таксисты местного разлива коротали время у небольшого костерка.

Иван Ильич, почти не торгуясь, нанял сразу двух ломовых извозчиков. Размеры их намекали на ожидавший меня немалый труд грузчика. Но ясный весенний день, бодрящий морозный воздух и изрядное количество каши в моём животе настраивали на позитивный лад. Тем более что я ещё никогда в жизни не ездил на санях. Оказалось, что это довольно приятный способ путешествия, если не считать, что брошенная мне извозчиком рогожка мало спасала от холода. Что я и почувствовал в своих ботиночках с обмотками буквально через десять минут.

Хорошо, что ехать пришлось недалеко и уже через полчаса кружения по пустынным улочкам Златоуста, который не сильно отличался архитектурой от посёлка при узловой станции, разве что, может быть, количеством домов, мы оказались на торговой площади сибирского городка. По периметру тесными рядами располагались разномастные лавки с вывесками и даже чем-то похожим на рекламные щиты. Рядом с некоторыми из них прогуливались облачённые в тулупы не по размеру зазывалы, в качестве которых выступали подростки, то и дело что-то выкрикивающие звонкими голосами. После пустых улиц мне показалось, что здесь собралась добрая половина жителей городка.

Скобяная лавка соседствовала с магазином оружия и охотничьих принадлежностей, мясная и маслобойня с торговлей готовым платьем и прочая, и прочая. А посреди площади под навесами велась торговлишка помельче. Птица, битая и живая. Поросята, лошади, овцы. Солёная рыба в бочках и со льда перемежалась яркими атласными рубахами и жилетками, явно низкого качества для простого люда, мёд, орехи и маринованные грибы, которые можно было пробовать, не отходя от прилавка, и тут же медные самовары… Глаза разбегались от эдакого разнообразия, а смесь запахов, сменившая ясную чистоту морозного дня, чуть не свалила меня с ног. И если железная дорога была главной артерией, по которой в Златоуст прибывала и убывала «новая кровь», то здесь билось истинное сердце города!

— Чё рот разинул, паря? Проснись, деревня! Тя господин коллежский асессор кличут, — извозчик бесцеремонно ткнул меня в бок рукоятью кнута. Я пулей вылетел из саней и подбежал к Ивану Ильичу и Ольге Александровне, уже выбравшимися из своего транспорта.

— Пойдёмте, голубчик. Начнём с тканевых отрезов. Следует запастись даже такими мелочами. Ольга займётся надобным для сестёр милосердия, а мы с вами поищем кое-что другое, — Вяземский открыл перед спутницей дверь суконной лавки, у которой мы остановились.

В жарко натопленном помещении с широким прилавком и большими окнами было довольно светло. Пара приказчиков, похожих как близнецы, выскочили словно чёртики из табакерки, как-то почувствовав сразу перспективных покупателей. Одному что-то шепнула сестра милосердия и они двинулись в дальний от входа угол с полками и множеством рулонов самых различных тканей.

Я же остался с Иваном Ильичом, который, приблизившись к прилавку, за которым стоял невысокий мужичок с напомаженными усами в атласной поддёвке кремового цвета и жилете, расшитом петушиными узорами. В руках сей человек держал конторские счёты, при этом пальцы его левой руки с необыкновенной ловкостью метались по ним. Правой же он делал непонятные пометки мелом на доске, затянутой в чёрную грубую материю.

Военный врач, степенно поздоровавшись с купцом, сначала завёл разговор о погоде, затем перешёл на обсуждение новостей с фронта и лишь спустя десять минут перешёл к сути вопроса. Здесь я совсем потерялся, так как в ход пошли в большинстве своём непонятные мне названия и термины: корпия, джут, пакля, кисея, кудель. Причём сопровождалось это постоянными упоминаниями количества в местных мерах длины: аршина, пядь, вершок.