Тень Миротворца (СИ)

  - Обойдёмся, Гаврила Никитич, - улыбка Ольги выражала одновременно и превосходство, и удовлетворение. - Основателем рода Вревских был его светлость князь Александр Борисович Куракин. Первые представители рода были произведены в баронское достоинство Австрийской Империи грамотой Австрийского Императора Франца I, закреплённой затем указом Его Императорского Величества Александра I. В благодарность и по традиции с тех самых пор все представители рода Вревских с детства обучаются немецкому языку, как родному. Так что уж как-нибудь справимся, Гаврила.

   Ни хрена себе, заявочки... Я постарался не слишком пересаливать лицом с растерянностью. Но удивлён, конечно, был очень. Получается, Ольга - австрийская баронесса? Видимо, все мои мысли легко читались на моей физиономии.

  - Не надо так расстраиваться, сударь. Я русская баронесса по крови и духу! И моим предкам вверено баронское достоинство русским царём. А что до Австрии. Так и времена уже не наполеоновские. И то, что сейчас Россия выступает против Австро-Венгерской Империи, никоим образом не изменит моих патриотических чувств. Я вас успокоила?

  - Вполне.

  - Танечка! Дружочек, можно вас отвлечь? - произнесла Вревская куда-то в глубину вагона. Перестук каблучков - и к нам присоединилась невысокая сестра милосердия с милым, но печальным лицом, - Танечка, скажите, вы случайно не захватили с собой словарь немецкого языка?

  - Да, рижское издание Киммеля, под редакцией Павловского. Вы же знаете мою слабость к сказкам Вильгельма Гауфа, - голос девушки соответствовал внешности: тихий, мелодичный. Лёгкая картавость лишь придавала ему прелести.

  - Мы с господином Пронькиным решили немного позаниматься, пока эшелон идёт до Самары. Вы не одолжите нам его?

   Девушка молча кивнула и скрылась в глубине вагона. Через некоторое время Татьяна Аскольдовна вернулась, неся в руках два толстенных тома. Она немного замялась, подходя, но потом решительно вручила мне словари. Я не выдержал, уж очень милой показалась мне хрупкая Татьяна:

  - Кто родился в день воскресный, получает клад чудесный!

   Наградой мне была светящаяся улыбка и изящный книксен.

  - А вы не перестаёте меня удивлять Гаврила, - заметила Ольга, едва Татьяна скрылась в своём купе.

  - "Холодное сердце" - моя любимая сказка, - искренне ответил я. Гауф - очень особенный сказочник.

  - Что ж. Сегодня после обеда у меня будет возможность выслушать все ваши сказки.

  - Буду очень рад, - я откланялся и, прихватив словари, вернулся в каморку Вяземского.

   Сам князь куда-то подевался. Как позже сообщил мне Семён, убыл на санитарный обход поезда, прихватив с собой двоих санитаров. О, как! Бдит врачебное око. И то верно. Прём почти без остановок, народу толком не помыться, в вагонах полно солдат, а ватерклозет на каждый один. Горячая еда хорошо если два раза в день. Понятное дело, народ бывалый, не баре, но и досмотр нужен.

   Я устроился у окна со словарями, погрузившись в чтение первых страниц с транскрипцией и правилами написания букв прописью. Не заметил, как пролетело больше часа. Обычно от подобных занятий меня клонило в сон, а тут будто добрался до любимого романа. Следующий час, последовав совету Ремесленника, я взял несколько листков и стал выписывать немецкие слова, обозначающие окружающие меня предметы. Дольше приходилось искать каждое существительное. Второй том словаря - русско-немецкий - имел более полутора тысяч страниц, да ещё приходилось выписывать транскрипцию. Не хотелось вечером ударить в грязь лицом перед Ольгой Евгеньевной. Так второй час ушёл на выписку почти сотни существительных. Закрыв словарь на плетённую из джута закладку, вшитую в корешок, взял чистый лист и закрыл немецкий столбик слов, выписанный напротив русских. Стал, постепенно сдвигая его вниз, называть предметы по-немецки.

   Я, конечно, ждал хорошего результата. Но чтобы так... Не ошибся ни разу. Слова словно сами вспыхивали в голове, причём перед мысленным взором возникало полное изображение его из словаря. Вот это да! Такое следует переварить.

   Я отложил словари стопкой в середину стола и вышел в тамбур. Надо сменить деятельность, а потом попробовать снова, чтобы проверить как долго сохраняется в памяти написание и произношение слова. Начало радует, но не будем обольщаться: овладение языком не заключается лишь в пополнении словарного запаса.

   В санитарском вагоне очень кстати пересёкся с Семёном, с которым мы до самого обеда экспериментировали с бронежилетом. Количество пластин на площадь жилета оказалось с избытком, так что решено было удвоить их количество на самых уязвимых зонах, выложив своеобразный косой крест на передней части и прямой на задней. Карманы для каждой пластины решено было заказать у наших сестёр милосердия. Переговоры я решил взять на себя, а пока мы наготовили завязок из дратвы и распороли купленный в Златоусте жилет, заранее приготовив четыре заготовки войлочных планок: по две спереди и по две сзади.