Тень Миротворца

— Не возражаю. Осталось сущая безделица, уломать этого упрямца, господин полковник.

— Он в вашем распоряжении, Август Карлович, — Самсонов, кивнув мне на прощанье, скрылся в соседней комнате.

— Скажите, Гаврила. А ваш покойный дядя, будучи отставным военным, часто обсуждал с вами события текущей войны? — озадачил меня неожиданным вопросом штабс-капитан.

— Даже и не знаю, что ответить, ваше благородие, поговорить дядька любил, особенно под рюмочку и хорошую закуску. Я частенько присутствовал при его спорах с бывшим сослуживцем, становым приставом Улицким. Они очень много говорили, горячо сравнивая другие военные кампании: турецкую, японскую, даже англо-бурскую. Но, сами понимаете, об этой войне мы всё больше черпали информацию из газетных бюллетеней, да немногих рассказов солдат, что прибывали в Томск с оказией или в отпуск. Мой учитель, Густав Густавович, довольно негативно относился ко всему этому, как он называл, «мировому безумию», считая, что Россию втянули в войну на истощение, впрочем, как и Германию.

— Хм. Не лишено логики. Густав Густавович? Этот тот политический ссыльный? Штерн, кажется. Немец?

— Да, господин штабс-капитан. Из остзейских дворян.

— Понятно. Но ведь наверняка ваш воспитатель и дядя выделяли что-то особенно важное в текущих военных действиях? Тактике и стратегии?

Я пожал плечами, пока не понимая, к чему клонит Крон. Пожалуй, не будет особого риска в том, чтобы выдать сохранёнными моей преобразованной памятью знания из Всемирной паутины за выводы и измышления моих воспитателей.

— Конечно, у дяди и Густава Густавовича сложились определённые позиции по многим вопросам. Великая война преподнесла много сюрпризов её участникам. Прежде всего, в отличие от предыдущих компаний и войн девятнадцатого века, — эта компания ведётся преимущественно на стабильных сплошных позициях с глубокоэшелонированной обороной. В основе военных действий подавляющее большинство составляет высокая плотность войск и развитые инженерные позиции. Наличие технологичного оружия: пулемётов, тяжёлой артиллерии, магазинных винтовок, авиации и прочего приводит чаще всего к неспособности обеих сторон прорывать оборону соперника с наскока или наступая сплошной массой войск. Возможность перебрасывать военные подразделения по железной дороге также затрудняет перегруппировку сил и попытки обойти особо укреплённые позиции. То есть, вполне очевидно, что периоды обороны гораздо длиннее периодов наступления. Это война, чем дольше она длится, тем больше ведётся на истощение ресурсов: промышленных и человеческих. Практически все военные действия сводятся к обработке позиций противника артиллерией и пулемётным огнём, затем происходит непосредственно штурм с переходом в ближний бой и захватом вражеских окопов. Всё это осуществляется в основном с огромными потерями, большей частью, у наступающей стороны. Хорошо закопавшийся под землю противник всегда в выигрыше.

— Неплохо, неплохо для новобранца! Я вижу вы лишены шапкозакидательских иллюзий псевдопатриотической массы тыловых дилетантов. Это делает честь вашему дяде! — штабс-капитан пододвинул один из стульев поближе ко мне и сел на него верхом, упёршись кулаками в гнутую венскую спинку, — такое понимание ситуации — это как минимум унтер-офицерский уровень.

— Мой дядя был подпрапорщиком, — напомнил я. Но Крон пропустил это мимо ушей. Глаза его заблестели, а сидящая фигура как-то вся подалась вперёд.

— Вы слышали что-нибудь о штурмовых отрядах, Гаврила Никитич?

— Хм, наверно, не особо…что-то такое, на грани смутных слухов.

— Не утруждайтесь. Я вам сам вкратце расскажу. Идея создания штурмовых подразделений давно витала в воздухе на полях этой войны. И первенство в этом деле принадлежит, увы, германцам. Хотя в составе многих армий мира давно существовали и существуют элитные пехотные подразделения, имеющие лучшее вооружение, сильных и хорошо обученных солдат. Но все они, как бы это сказать, приспособлены для достижения более конкретных, узкоспециализированных целей. Гренадёрские, егерские батальоны, горные стрелки, снайперские команды или, скажем, пластуны казачьих войск — все они хороши, но в определённом амплуа, как выразились бы драматические актёры. Вам понятна моя мысль, господин Пронькин?

— Вполне.