Тень Миротворца

Я поймал себя на мысли, что почти и не видел мирной жизни этой реальности: всё куда-то спешил, бежал, стараясь дойти до цели. Безусловно, важной и святой для меня. Я покосился на спящего Алоиса. Четыре дня немец в запое, а выглядит, как огурец. Вон и щёчки розовые, даже щетина на щеках и верхней губе Демиурга, и та выглядит по-детски.

Портье отеля Швейцарский глядел на меня, как фельдфебель на вошь на носу у рекрута. И я, наконец, нашёл объяснение подобному отношению ко мне окружающих в последние дни. В вестибюле гостиницы висело огромное ростовое зеркало, в котором я мельком увидел своё отражение. Или испытания, выпавшие за последнюю неделю на мою долю, оказались довольно существенными, или организм носителя начал сдавать позиции, сжигая себя для поддержки сверхспособностей, не столь важно. В зеркале отразился не двадцатитрёхлетний небритый парень в поношенном чёрном сюртуке, а мужчина, которому навскидку можно было дать и сорок, и все пятьдесят лет. С набрякшими веками и красными белками глаз, со взглядом жёстким и колючим, словно проволочное заграждение.

Просто Казимеж с его сестрой и извозчик были людьми простыми, бесхитростными. А молодой человек у стойки судя по накрахмаленной сорочке и бархатному жилету, с пола есть не станет. У меня уже не было сил на спектакль и уговоры очередного чистоплюя. Поэтому я, вежливо поздоровавшись, положил на стойку казначейский билет в сто рублей и произнёс. Последняя вяземская «катька», оставленная на чёрный день. Чего уж копить. Похоже, этому телу остались считаные дни. Блажен будь, Миротворец…

— Я хочу снять люкс на трое суток. И возьмите чаевые за возможные неудобства. Да, в номер пришлите обед. И обязательно горячее, — я наклонился над стойкой, — не стоит напоминать мне о сухом законе. Я буду отдельно благодарен за бутылку коньяка. Шустовского…

Всегда мечтал попробовать и сравнить, так ли хорош, как пишут.

Удивительно, как быстро изменились лицо и поза портье при виде суммы. Вот только что он глядел на какого-то бродягу, а вот я ощущаю себя, как минимум, купцом первой гильдии.

— Ваш номер четвёртый, на втором этаже, пан…э-э-э.

— Герш. Мендель Герш, к вашим услугам.

— Ну конечно, пан Герш. Горничную прислать? Платье почистить и сапоги. К коньяку рекомендую виноград.

— Отлично. И платье можно. А как быстро?

— За час управится. Эльжбета у нас мастерица.

— Отлично, а который теперь час?

— Без четверти девять, пан Герш.

— Хорошо, будьте любезны, пришлите коридорного в половине одиннадцатого, у меня важная встреча.

— Всенепременно, пан Герш.

Я вернулся к терпеливо ожидающему извозчику, расплатился и, перехватив Алоиса левой рукой за талию, перекинул его правую руку себе через шею. Немец полуоткрыл веки, сердечно улыбнулся, пробормотав:

— Прозит!

— И тебе не хворать!

Портье за стойкой отсутствовал, поэтому мне удалось избежать ненужных вопросов. Да и кому какое дело, с кем и в каком виде я снимаю номер? Уплочено, и баста!

А номер для маленькой гостиницы был вполне, вполне. Господи, а когда я отвернул бронзовый вентиль крана и оттуда полилась горячая вода, то чуть в исподнем не кинулся в ванну. Настоящее блаженство!

Но для начала дело. Горничная, явившаяся спустя пять минут после нашего заселения, дежурно улыбалась и даже не удивилась, заметив храпящего на кровати прямо в одежде Алоиса. На мой вопрос местонахождении Площади Варецкого Эльжбета, девушка подвела меня к окну и буквально ткнула пальцем в видимый между домами просвет, в котором и правда виднелось что-то вроде городской площади с небольшим сквером и множеством колясок, а также автомобилей.

— Дзенькую, пани, — выпроводил я не преминувшую сделать книксен горничную. Разбирая свою нехитрую поклажу, уложенную в две гранатные сумки в поисках той самой подаренной санитарами бритвы, что путешествовала со мной все последние месяцы, я наткнулся на гранату. Мда, рачительность рачительностью, но эта хрень-то мне зачем? В Варшаве и нагана с ножами достаточно. А ну как горничная прибираться начнёт и найдёт? Мне тут полиция ни к чему.

Куда бы её… ага! Я приметил в ванной комнате изящную чугунную решётку, прикрывающую отдушину. У кого-то доллары в вентиляции, а у нас будет граната системы Рдултовского!

Расторопный коридорный поспел с роскошным завтраком значительно раньше горничной. За время ожидания я успел побриться, помыться и причесаться. Даже сбрызнуться туалетной водой, щедро выделенной хозяевами отеля для обитателей люкса, как, впрочем, и розовое мыло с душистой солью для ванн.

Алоис наяривал очередную носоглоточную арию, раскинувшись на огромной дубовой кровати в дальней комнате. Шустовский в компании с классическим английским завтраком был довольно неплох. Я позволил себе пару рюмок для куража и разбудил немца. До одиннадцати по моим внутренним часам была ещё бездна времени, а подстраховка не помешает. Бекон и запечённый картофель были оценены Демиургом по достоинству, как и русский коньяк, и обещанный кофе.