Тень Миротворца

В сестринской, благодаря стараниям Демьяна, в Златоусте нам установили самую обычную буржуйку. Установили «контрабандой», так как начальник эшелона строго следил за использованием горючих материалов в вагонах. Аккумуляторы сестринского вагона ещё заряжались и работы динамо хватало лишь на освещение, до полноценной работы бойлера и кипятильной установки было ещё не менее суток ходу. Когда же я между делом поинтересовался наличием обыкновенных кипятильников, заметив в вагоне несколько электрических розеток, Вяземский лишь недоумённо вскинул брови. Оказывается, столь незаменимое изобретение ещё не вошло в обиход. А то с этими самоварами сплошная морока. Настоящим асом в «раскочегаривании» сего девайса считался Семён, которого сёстры милосердия периодически привечали для этой работы.

Распоряжением начальника лазарета я был полностью откомандирован на всё время поездки до Самары в сестринский вагон. Лишь ночевать далеко за полночь я возвращался на свою полку, рядом с храпящим Семёном.

Чаепитие несколько снизило накал напряжённого молчания и постепенно развеяло возникший налёт ужаса и отчаяния, разгоревшийся в глазах Вяземского.

— Газы — это всё или будут ещё какие-нибудь сюрпризы, Гаврила Никитич? — как не старался коллежский асессор, но голос у него слегка дрожал.

— Отравляющие газы — это скорее пример жестокости и беспринципности. Их стоит опасаться, но больше всего нужно приложить усилий в борьбе с раневыми осложнениями и эпидемиями инфекций. От дизентерии, брюшного и сыпного тифа, гриппа за четыре года погибнет несравнимо больше людей, чем от пуль, снарядов и газов. В этой войне пленных будет в несколько раз больше убитых, раненых и пропавших без вести. Как вы думаете, Иван Ильич, будут ли немцы или австрийцы кормить и достойно содержать сотни тысяч русских мужиков?

— Но Женевские соглашения…

— Там же, где и Гаагская конвенция, дорогой мой князь. Ещё год-два этой мясорубки и русские станут убивать русских, не разбирая ни возраста, ни пола. А поминаемые вами Робеспьер, Дантон и Марат в гробу бы перевернулись, увидев сотую толику тех злодейств, что сотворятся в Гражданской войне. И не раз, узнав о том, какой новый мир построят их последователи и на чьей крови. Так что пока не будем отвлекаться. Мне есть что вспомнить и чем помочь ещё, касательно вопроса организации. Пишите: задачи, организационно-штатная структура, схема развёртывания и порядок работы медицинского пункта полка. Первое: этапы медицинской эвакуации…

Мда-а-а… не зря, ой, не зря невзрачный подполковник запаса с казавшейся молодым студентам медицинского института смешной фамилией Шлёмов вдалбливал день за днём в наши головы эту информацию. А я, оказывается, несмотря на то что слушал вполуха, запомнил всё от и до, вплоть до схем и плакатов, висевших за его спиной. Чудны дела твои Господи! Или это снова нейротрон раскрывает способности мозга? Вот только, чем дальше я использую их, тем больше вопросов. Например, органическая составляющая моего разума — мозг прадеда, а подобные детальные воспоминания — из моего личного опыта. Это как понимать? Здесь одно из двух, либо наши представления о памяти, как не только о сложном физиологическом процессе создания молекулярных и электронных связей, абсолютно неверны, либо мы их не до конца изучили. Но я-то не учёный, а пользователь, вашу мать! И вынужден принимать всё на веру.

За разговорами, писаниной и обсуждением чуть не пропустили обед, который нам занёс улыбающийся Семён. Рыжий санитар имел общий вид лихой и несколько загадочный.

— Вашбродь, позвольте обратиться к вольнонаёмному Пронькину!

— Разрешаю, — врач, не чинясь, пододвинул к себе принесённую солдатом миску с кулешом, взяв из корзинки ломоть хлеба.

Я поднялся из-за стола и последовал за Семёном в тамбур вагона.

— Слышь, Гаврила, мне Ольга Евгеньевна сказала, что со складными носилками твоя идея. Правда?

— Ну, — кивнул я, не совсем понимая интерес санитара.

— Так я чо… поглядел, что нашили-то из парусины. Хотел, эта…предложить, значица, ручки кожаными петлями усилить, да ремни вдоль боковин в те петли вдеть. Износу не будет! И ежели понадобится, так и вовсе раненого можно ремнём застегнуть так, чтобы не вывалился.

— О, как! Чего это ты вдруг озаботился? — с интересом взглянул я на прячущего взгляд Семёна.

— Так это, скучно же так просто ехать. Остановок-то почитай, что и нет. Газеты Демьян нам вслух уже по пятому разу читает. Обмундировку мы ещё до Златоуста всю перештопали, да в порядок привели. А я в Иркутске не последним мастером по кожам был. Могу и сапоги починить, и сбрую…

— А где ремни возьмёшь для носилок, Кулибин? — спросил я, понимая, что не только скука, но и сухой закон вынуждает санитара маяться. Видно, привык мужик руки делом занимать, коль потянет заложить за воротник. Надо инициативу поощрять, не то найдёт солдатик на свою жопу приключений.