Тень моей хозяйки (СИ)

Платье безжизненной кучкой свалилось к моим ногам, и я чувствовала себя примерно так же. Лишённой сил и содержания никчёмной вещью, которая даже не знает толком, как угодить хозяину. Никто не учил меня искусству соблазнения.

— Ты хороша, маленькая врунишка! — Джус отбросил носком ботинка мою одежду и, ухватив меня за запястья, заставил раскрыться перед ним. — Говоришь, ты никогда не бывала с мужиком? От кого же ты бежала? От чокнутой старухи? От немощного старика? Смотри на меня!

Я подняла голову и заглянула в его глаза, в которых плескалась опасная смесь веселья и злости. У меня не было сомнений, что Джус способен пустить в ход кинжалы, если что-то пойдёт не по его желанию. И всё же мне не хватило решимости назвать имя моей хозяйки или советника Фоули. Я закусила губы и промолчала.

Капитан не стал дожидаться ответа, он подцепил пальцами мой ошейник и вздёрнул меня на ноги, пожирая глазами оголённую грудь. На мне оставались только короткие штанишки из лёгкой ткани, и я была уверена, что их сейчас постигнет та же участь, что и платье.

— Я же сказал тебе снять всё, — напомнил мне Джус, проведя рукой по моему животу и спустившись ниже.

Горячие пальцы сгребли в кулак больше не нужное бельё и рванули. Штанишки больно врезались мне между ног, но уцелели: ткань оказалась крепкой. Я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть, а после кое-как сбросила с себя бельё под пристальным взглядом капитана. Он никуда не торопился, ему явно нравились мои смущение и страх. Да и куда можно торопиться в открытом море?

Направляемый парусами ветер гнал судно на юго-восток, к неизвестным островам, а я понятия не имела даже о том, доживу ли до утра. Линия моей жизни потерялась в сгустившейся за бортом темноте. Словно отвечая на мои обрывочные мысли, капитан толкнул меня обратно на лежанку и погрозил пальцем.

— Ты будешь тихой и послушной кошечкой и тогда, быть может, останешься в живых.

— Да, господин, — выдавила я, не сводя с него глаз.

Он расстегнул рубашку с закатанными до локтя рукавами и почти сразу же навалился на меня сверху, жадно ощупывая моё тело смуглыми мозолистыми руками, покрытыми чёрными завитками волос. Я вспомнила, как Мартейн зажигал свечи в гостиной — плавные движения сильных и изящных пальцев аристократа. Сколько раз я мечтала, чтобы муж хозяйки ненароком коснулся меня?

Я задыхалась от жара чужого мускулистого тела и нахлынувшего отвращения. Капитан Джус грубо целовал меня, удерживая за шею, и я осознавала, что только покорность и смирение спасут меня от гибели. Пусть делает, что хочет, а потом, когда он выпустит меня, я улучу момент, чтобы вырваться из каюты и броситься в море.

Однако наше тело не всегда бывает подчинено разуму. Как ни старалась я сдержать себя внутренними уговорами, незнакомая сила прорвалась во мне, заставила выкручиваться, бить Джуса кулаками, кусаться и кричать. Усилий хрупкой девчонки ни за что не хватило бы, чтобы сбросить с себя мужчину, который был намного выше, крупнее и к тому же был закалён морем и сражениями, но я всё равно до последнего пыталась отсрочить неизбежное.

— Прекрати дёргаться! — разозлившись, прорычал Джус и сжал меня так, что, казалось, затрещали кости.

— Нет, я не буду! Нет! — ещё громче вскрикнула я.

Он ударил меня по лицу, и я сразу же ощутила во рту вкус крови от разбитой губы. Вслед за этим меня пронзила другая, ещё незнакомая мне боль, и я поняла, что бороться стало бесполезно. Мне было не справиться с этим рычащим чудовищем, даже если бы у меня внезапно открылся дар. Но никакого дара не было и в помине, было только глупое и непокорное тело, никак не желающее подчиниться завладевшему им мужчине.

Казалось, что с каждой секундой мой мучитель проникает всё глубже и глубже, что время замерло и мир вокруг перестал существовать, осталась одна темнота, заполненная болью, моими сдавленными стонами и грозным сопением Джуса. Единственное, что внезапно всплыло в моей памяти, — это то, что когда-нибудь он должен меня выпустить. Это не может продолжаться вечность, у всего на свете бывает конец. Стиснув зубы, я ждала и ждала этого конца, а он всё никак не наступал.

А потом я вспомнила Ари, мою драгоценную призывательницу. Бедная, неужели она раз за разом переживала подобный кошмар в попытках подарить Мартейну наследника?

Слёзы сами поползли из глаз, и теперь я уже не кричала, а только всхлипывала, хватая ртом горячий воздух, пахнущий потом и ромовым перегаром. Джус снова зарычал мне на ухо и замер, стараясь отдышаться. К этому моменту я наконец обмякла, как тряпочка, и лишь тихо вздрагивала от рыданий.

— Проклятье! — выругался капитан, отлепившись от меня. Он сплюнул на пол и, подобрав моё платье, стал вытирать с себя пот и мою кровь.