Тень моей хозяйки

Мама говорила, что мои глаза похожи на зеркало. Их природный цвет — светло-серый, но если в них отражается небо или море, то они становятся синими. Трава и деревья делают их зелёными, а огонь — золотисто-красными. Точно так же в моей душе отражаются жизни тех, кому я принадлежу. А моя собственная жизнь — серая-серая, как странички в блокнотике с плохой бумагой. И это естественно для рабыни, не иметь ничего своего, это правильно и закономерно. Но…

Но мне теперь было этого мало. Я отчаянно хотела большего, хотела недостижимого. Например, выйти из поместья и отправиться к шумящему в ночи морю, и чтобы никто из охранников не остановил меня. Или попросить у Адрианы книги из её личной библиотеки. Или… признаться советнику Фоули в своих чувствах! И пусть, пусть он швырнёт меня в море или в костёр, или прикажет высечь, или продаст, но на какой-то краткий миг у меня будет это недостижимое. Моя жизнь. В которой я — хозяйка.

— Хисс, ты здесь? — шёпотом позвала я змея, высунувшись в окно.

Теперь, когда ко мне окончательно вернулся голос, я должна была поблагодарить того, благодаря кому я всё ещё была жива.

— Ты зс-с-свала? — Розовый куст качнулся, и из-за мокрых от росы цветов вынырнуло хитрое лицо змея.

— Да. Ты можешь зайти ко мне?

Змей удивлённо изогнул тонкие чёрные брови, но тут же подтянулся и уселся на подоконнике. Он был невероятно ловким и гибким.

— С-с-слушаю, — прошипел он и замер, как самая настоящая змея.

— Я хотела сказать спасибо. Если бы не ты, я бы умерла.

Хисс чуть улыбнулся бледными тонкими губами.

— Тебе спасибо, Эли.

— Мне? — изумилась я. — А мне-то за что?

— Ты помогаешь мне рас-с-сплатиться с долгами.

— С какими ещё долгами, ты о чём? — Я терялась в догадках, а понять хоть что-нибудь по выражению этого чешуйчатого лица было невозможно.

— Я должен был с-с-спасти пять жизс-с-сней. Теперь ос-с-сталось четыре.

— Спасти пять жизней? — переспросила я. — Но почему?

— Именно с-с-столько я забрал, — и глазом не моргнув признался змей. — У тебя есть чай?

— Есть, — кивнула я, совершенно обескураженная.

— Зс-са чашку горячего чая я рас-с-скажу.

14

За чаем мне пришлось пробраться на кухню через тёмный коридор. Я захватила с собой свечу, но её света недоставало, чтобы рассеять мрак. Управляющий Вилли уже не раз говорил, что нужно зарядить магией кристаллы, закреплённые в держателях под потолком, но напомнить об этом господину Мартейну всё время забывал, да и обитатели домика для слуг вспоминали о них только по ночам, когда спотыкались по пути в уборную. Интересно, я могла бы напитать волшебством эти зеленоватые огранённые камни, если бы с меня сняли ошейник?..

Угольки в очаге ещё тлели, и я обрадовалась, что кипятка не придётся ждать долго. Заварив крепко скрученные листочки с пригоршней сушёных ягод, я положила на тарелку немного орехового печенья, оставшегося в корзинке, и на ощупь вернулась в комнату. Всё это время Хисс просидел в одном и том же положении, терпеливо прикрыв глаза.

— Вкус-с-сно пахнет! — улыбнулся он, втянув носом ароматы угощений.

И тут я поняла, что ни разу не видела Хисса на кухне или веранде. Должен же был садовник чем-то питаться!

— Послушай, а где ты обычно ешь? — спросила я, разливая напиток по чашкам.

Змей немного смутился. Мгновение назад он беззастенчиво разглядывал меня, а теперь смотрел в пол. Золотистые чешуйки на его щеках чуть приподнялись от напряжения, и я невольно хихикнула: это выглядело очень смешно.

— В с-с-саду, разс-с-сумеетс-ся, — просвистел он. — Ты ещё с-с-спроси, что я ем. Ну?

— Что ты ешь, Хисс? — послушно спросила я.

— То, что едят зс-с-смеи. То, что едят люди. В зс-с-савис-симости от нас-с-строения. Угадаеш-шь?

Он был сосредоточен, и, похоже, его забавляла эта словесная игра. Точнее, ему доставляли удовольствие мои вопросы и догадки. Я поставила тарелку с печеньем поближе к гостю и устроилась на скрипучем деревянном стуле.

— Хисс, неужели ты ловишь птичек и ящериц?

— И мышек тоже, — облизнувшись, кивнул змей. — Но бывает, что я хочу быть человеком, и тогда прихожу на кухню и беру там что-нибудь. Когда никто не видит.

— Ты не любишь общаться со слугами? — предположила я.

— Они не любят общатьс-с-ся с-со мной, — грустно сказал Хисс и надкусил печенье. — Вс-с-сех с-с-смущает чешуя.

— Меня нет, — я пожала плечами. — Это красиво. И немного похоже на броню. На кольчугу. Чешуя может защитить?

Змей прищурился, точно прикидывал, стоит ли верить моим словам или я просто пытаюсь подольститься к нему из-за того, что он спас мне жизнь.

— Да, — после некоторого раздумья ответил он. — Чешуя отражает зс-с-саклинания. С-с-стихийные и мис-с-стические зс-саклинания. Против теневых с-с-существ не с-с-сработает.

Мы немного помолчали, задумавшись каждый о своём. Я видела, что, несмотря на внешнюю расслабленность, Хисс на самом деле чутко реагирует на любые звуки, доносящиеся с улицы, будь то вскрик потревоженной птицы или шелест упавшего листа.

— Ты ведь не просто садовник, да? — осторожно поинтересовалась я.

— Как и ты не прос-с-сто рабыня, — утвердительно прошипел змей. — Я обещал рас-с-сказсс. Я не зс-с-сабыл.