Тень на каменной скамейке

А что сказал папа Каролине в тот раз, когда она исчезла? Я должна ее спросить.

Сначала она колебалась. Было ясно, что это очень щекотливая тема. Но потом она рассказала, что, когда папа попросил ее поговорить с ним, она была уверена, что он наконец понял, что она его дочь. Она все время ждала этого. Но он только спросил ее, не хочет ли она стать приемной дочерью в нашей семье.

Разочарование было слишком велико. У папы был такой приветливый вид, и он наверняка желал ей добра… Но… приемная дочь? Когда она ему родная! Нет, не надо. И ей захотелось уйти отсюда.

Вот почему она исчезла.

Глаза ее сверкали:

– А как бы ты поступила на моем месте?

Не знаю… Я не могла по-настоящему представить себя на ее месте. Я слегка дотронулась до ее руки:

– Каролина…

– Тихо! На кухне кто-то ходит! Лувиса уже встала… – Она поспешно надела наколку с косичками, понизила голос и быстро прошептала: – Теперь вот что! Мы не должны себя выдать. Слышишь? Мы должны притвориться, будто ничего не произошло… – Она замолчала и вздохнула. – Но это будет нелегко…

Еще бы! Будет невыносимо видеть ее в форме горничной с накладными косами, играющей роль служанки в доме собственного отца и своих братьев и сестер.

Но она загадочно улыбнулась:

– Не волнуйся. Я всегда справляюсь со своими ролями.

– Каролина, послушай!

– Меня ждет Лувиса, а я босиком…

– Можно мне сказать только одну вещь?

– Потом. Мне надо идти.

– Ты, по-моему, не понимаешь, как я рада, что ты моя сестра.

Она посмотрела в сторону и направилась к двери:

– Ты имеешь в виду, что я тебе наполовину сестра.

– Нет, ты никогда не будешь для меня половиной, Каролина. А я не хочу быть половиной для тебя. Или ты мне целиком сестра, или вообще не сестра.

Покраснев от радости, она обернулась и протянула мне обе руки. Но внезапно застыла, посмотрела на меня и опустила руки.

– Но… как все теперь будет? – тихо спросила она. Я подумала то же самое: «Как все теперь будет?»