Тень на камне.....

На «Ночную Петру» собралось довольно много туристов, и экскурсионная кавалькада растянулась едва ли не на всю длину ущелья. Сначала члены экспедиции держались вместе, но к моменту, когда каньон наконец кончился и показалась площадь перед Аль-Хазне, также освещенная сотнями свеч, Лыков потерял из виду большинство знакомых лиц. Сам он примкнул к группке, состоящей из Стаса, гостей-англичан и Лидии.

На площади началось обещанное представление, заключавшееся в бедуинской игре на флейте и рассказе экскурсовода об истории Петры. Он начал с того момента, когда в седьмом или в начале шестого века до нашей эры земли Эдома не то завоевало, не то мирно заселило племя кочевников-набатеев.

– Постепенно ими было создано сильное государство, столицей которого стала Петра, – звучный голос иорданского гида гулко разносился по обширному пространству, заполненному людьми, и, уходя ввысь, терялся среди тонущих во мраке капителей колонн Аль-Хазне. – В этом скальном городе набатеи жили, принимали караваны, привозившие товары из Индии и Китая, здесь цари Набатеи проводили многолюдные ярмарки и устраивали торжества в честь своих богов.

Глава 10

Внезапно нежные звуки флейты сменились громом литавр. Под их бравурный перезвон и тревожную барабанную дробь из правого параскения медленно вышла процессия жрецов, одетых в белоснежные мантии. Они несли на плечах носилки, на которых под балдахином помещался большой куб из плотной черной материи, обернутый в основании золотой парчой, символизирующий бетэль Душары.

Изображение бога осторожно поставили в центре круглой орхестры, и главный жрец в наступившей тишине торжественно возгласил:

– Приветствуем тебя, о Душара, владыка мира, родившийся сегодня от Хаабу, – одетые в белое фигуры пали ниц перед верховным божеством Набатеи. Вновь мягко запели флейты и кифары.

– Да будет Душара, покровитель этой горной страны, милостив к своим рабам…

Длившееся более двух часов священное действо подходило к концу. Иллута, стоявший у входа в левый параскений, ожидая условного знака, с облегчением вздохнул и окинул взглядом переполненный театр.

– Тысячи четыре, не меньше, – навскидку определил он количество зрителей. – Да, гостей в этом году значительно больше, чем обычно. Интересно…

– Да ниспошлет Набатейскому царству мир тот, кто отделяет ночь от дня, – напевно продолжал Цийу заключительную речь. – В двадцать пятый день месяца кислев тридцать пятого года господина нашего Раббэля, который возродил и спас свой народ…

Но Иллута уже не слышал патетических восклицаний главного жреца. Его шеф – друг царя Саллай, сидевший в первом ряду рядом с Раббэлем, обернулся в его сторону и едва заметно кивнул. Это был сигнал к действию. Иллута в ответ склонил голову и быстро юркнул внутрь параскения.

Длинная узкая комната, предназначенная для переодевания актеров и хранения декораций, была завалена брошенным как попало реквизитом, использованным во время представления, сценическими масками и костюмами. Посреди этого хаоса сидели и лежали усталые актеры, отыгравшие свои партии. Одни вполголоса делились впечатлениями, другие старательно стирали грим с лица или переодевались в повседневную одежду. Иллута, ловко лавируя между людьми и предметами, протиснулся к задней стене, возле которой у переносного трехногого столика стоял высокий худощавый человек. Налив воды из пузатого глиняного кувшина, он поднес кружку к губам и, повернувшись, встретился взглядом с агентом Саллая.

– Пора, Сарут, – тихо сказал Иллута.

Актер кивнул и, залпом опорожнив кружку, направился к двери, ведущей в помещение скены.

В это время под оглушительные звуки труб и тамбуринов священное действо завершилось, зрители зашумели и начали покидать театральные ряды. Царь, окруженный многочисленной свитой, широким проходом между левым параскением и боковой стеной зрительного зала вышел через арку на центральную улицу. Здесь его уже ожидала жреческая коллегия.

Главный жрец Цийу, успевший сменить белую мантию на расшитый золотом парчовый наряд, почтительно передал государю изящной работы золотой жезл с изображением орла – неизменный атрибут главного бога Набатеи и символ царской власти. Сопровождающие Раббэля стратеги – высшие военные руководители и правители областей Набатейского царства гиппархи неторопливо заняли свои места в колонне, и длинная процессия торжественно тронулась к святилищу Душары, где все было готово для традиционного обряда жертвоприношения.