Тень на обороте

— А меня он не тронул бы. Извини, я упустил из виду, что они могут тут быть.

— Ты знал…

— …но забыл. Разумеется. Оборотням не свойственно думать о других. Постарайся сама не забывать об этом.

Молчание упавшее между нами, было словно только что виденная тень. Неощутимое, сложное, смертоносное, если бы в него добавить чуть-чуть энергии. Но к этому моменту мы слишком устали, чтобы толком злиться.

— Как это — тень тени? — Илга заговорила лишь, когда четвертый поворот надежно отгородил нас от мертвеца.

— Сначала раба стирают с этой стороны мира и сливают воедино с его изнаночной тенью. И то, что получилось, живет на изнанке, бросая тень уже на обычный мир. Существо неуязвимо для обычного оружия.

— Бедняга.

Она сказала это так, что я обернулся. Лицо девушки ничего не выражало. И казалось, пожалуй, слишком уж неподвижным.

…Гранит исчез, скрытый под красноватым кирпичом, каменной гладкой плиткой или мозаикой. Весьма впечатляющей мозаикой. Присмотревшись к одной из картин, отставшая было Илга живо догнала меня и довольно долгое время держалась рядом, больше глядя под ноги, чем по сторонам.

— А ты чего ожидала? — не оборачиваясь, полюбопытствовал я. — Это логово Оборотней.

Она весьма красноречиво промолчала.

По моим расчетам мы уже должны находиться где-то в недрах подножия самого Черноскала, и требовалось отыскать путь вверх, в подземелья замка.

— Похоже, мы не туда идем, — подумал я вслух, когда плутать надоело. Пахло землей, а следы магии исчезли вовсе. — Хорошо бы обзавестись путеводителем.

— Поищи в библиотеке, — Илгин фонарь плеснул светом в пустой дверной проем, за которым спряталось довольно обширное помещение.

Я небрежно отмахнулся, решив, что она иронизирует, но вдруг заметил упорядоченный строй разновеликих книжных корешков. Невольно подался вперед, переступив порог огромной залы и вчитываясь в названия ближайших томов. Ошарашено присвистнул — прямо-таки список запрещенных раритетов! Мартан бы душу отдал за любой из них.

— Кто бы мог подумать, что здесь хранится такое сокровище!

— Кому из нас от него будет польза? — резонно осведомилась бесцеремонная спутница, равнодушно смахнув пыль с ближайшей инкунабулы. Попыталась разобрать название, забавно наклонив голову и по-детски шевеля губами.

Открыв рот для возражений, я тут же осекся. Она попала прямо в точку. Перед смертью не начитаешься. Но вот хотя бы полистать этот серый фолиант: «Апология другой магии», считается безвозвратно утраченной. Написана современником первых Оборотней…

— Нашел время! — простодушно возмутилась, нервно озиравшаяся, Илга.

— Боюсь, другого не представится, — я невольно ухмыльнулся, водя фонарем над удивительной сохранности страницами.

— Ой! — Илга прыгнула ко мне, больно вцепившись в плечо. Фонарь со стуком покатился по полу, суматошно мелькая лучами, словно пытаясь ухватиться за неровные стены.

Свет выхватил из тьмы многоногую фигуру и сразу же упустил. Паучьи лапы сложно задвигались, торопливо унося во мрак округлое тельце.

— Незачем так пугаться. Это Хранитель библиотеки…

— Какая мерзость, — вставила, попятившись, Илга.

— …и весьма упитанный. Вот кто нам поможет. А ну, иди сюда.

Хранитель проворно попятился, пытаясь спрятаться за полками. В два широких шага я догнал его и сцапал за… Ну, за загривок, наверное.

— Зачем он тебе? — Илга с опаской смотрела издали, не решаясь приблизится. — Ему явно страшно. Пусть остается…

— Дорогу покажет. Эти твари знаю все… Ведь покажешь?

Библиотекарь плачуще захрипел, когда я с силой встряхнул его, но продолжал сопротивляться. Вспухло облако сухой пыли, ссыпавшееся с жирного тельца. Здешняя тварь оказалась сытой и своенравной, не то, что полумертвый сородич, встреченный мной на островах. Видно и впрямь библиотека была обширна и вкусно питала своего хранителя.

Илга неприязненно поморщилась.

— Он же не хочет. Мы и сами найдем дорогу.

— С проводником надежнее… Ах, ты! — я еще раз зло тряхнул зарвавшуюся тварь, которая ухитрилась посечь мне запястья с виду тонкими, но очень острыми по краям лапами. Будто краями бумажных страниц — глубоко и болезненно.

— А люди верят, что нет существ, непокорных воле Оборотней… — Илга, улыбаясь, прошла мимо.

Тишина стекала со стен, мешаясь с темнотой — осязаемая, вязкая, махровая. Глаза слезились и чесались, а вдыхать стало тяжело, словно через шерсть. Илга нарочито отставала, и даже спиной я чуял ее неудовольствие.

У переброшенного через трещину моста Хранитель задергался, пытаясь вырваться. Что-то он почуял там, на другой стороне. Извивался, сучил конечностями, сипел придушенно.

— Отпусти его! — не выдержала Илга, догоняя и останавливаясь рядом. Глаза девушки были красными и сильно слезились.

Из черной щели под мостом ощутимо тянуло сероводородом.

— Илга, — я утомленно провел ладонью по лицу, растирая зудящую кожу, — шла бы ты уже… по мосту. Обещаю, что скоро ты мне отомстишь, в том числе и за жестокое обращение с живот… с библиотекарями.

Илга вспыхнула, раскрыла рот, но тут же стиснула губы и действительно двинулась по настилу. Теплый нечистый воздух снизу омывал ее фигурку зыбким потоком.