Тень на обороте

— Чего ты не знаешь? — я едва сдерживал раздражение

— Ну… — Паренек почему-то покосился на середину пустой площади, где сиротливо сбилась кучкой облетевшая за ночь с ближайших кленов листва, и пробормотал фальшиво: — Не знаю, о чем вы, добрый господин!

— Во время праздника здесь стоял цирк. Он уехал? Давно?

— Слушайте… — Даже веснушки у парня посветлели. — Нельзя про них… Хоть они и съехали, но тут сторожей оставили, чтобы, значит, не болтали люди чего лишнего… И не любят они, когда вынюхивают…

Желание встряхнуть собеседника стало нестерпимым.

— Я не вынюхиваю, а спрашиваю. Всего лишь хочу знать когда и куда они уехали. Мне понравилось представление, хочу еще разок сходить… И нет здесь никаких сторожей! — сквозь зубы процедил я.

— А! — парень мялся в трусливом сомнении. — Вчера… Вчера отбыли. Вы на побережье лучше спросите! — он с облегчением спешно зашаркал метлой, подняв тучу пыли.

Пришлось возвращаться к берегу.

Усеянное лагерями побережье зияло лакунами там, откуда уже снялись некоторые труппы, и казалось безлюдным. Похоже, все эти бродяги, актеры и музыканты предпочитали ночной образ жизни и сейчас дружно отсыпались. Перекрывая шум прибоя, одиноко и навязчиво напевала невидимая флейта.

— Цирк? — однообразно переспросили меня уже в четвертый раз, когда я устав слоняться между палатками, кострами и телами спящих, прикорнувших прямо под открытым небом, принялся задавать вопросы. Немногим самоотверженным, кто, позевывая, занимался хозяйством. — Так тут цирков много… Выбирай!

Я скрипнул зубами, поскольку только что внятно произнес «Черный цирк». Но меня в четвертый раз деланно не поняли. Пришлось объяснить снова.

— Ах, это… — встрепанная женщина в полосатом платье внезапно увлеклась помешиванием сытно пахнущего варева в котле над огнем.

Что ж, хоть какое-то отличие от скучных и неприязненных «не знаю», которыми меня потчевали у предыдущих стоянок. Я воодушевился. И зря.

— Они уже отбыли. Позавчера.

Повариха зачерпнула из котла, подула, попробовала варево. И проделала она эти нехитрые операции слишком усердно, с преувеличенным вниманием, явно избегая смотреть в мою сторону. Ложка у нее была с длинной ручкой, покрытой неровно снятой корой и казалось тоже полосатой, в тон платью хозяйки.

— В городе сказали, что только вчера.

— Ну, может и вчера, — нехотя признала женщина, брезгливо дернув плечом. — Все равно давно. Если желаете угнаться, то уже не поспеете… — Она уронила ложку в котел и, наконец, взглянула прямо на меня. Над переносицей собрались морщинки. — И хорошо. Не надо за ними гоняться. Пусть себе едут.

— Мне — надо, — возразил я хмуро.

— Если кто поманил вас, то не верьте, все там ложь.

— Глупости, Верина, — вдруг послышался хриплый, прокуренный голос из стоявшего чуть поодаль грязноватого, но добротного шатра.

Оттуда выбрался коренастый человек в полосатых же штанах. Длинные усы свисали на обнаженную, покрытую черной порослью мускулистую грудь, словно побеги, давшие богатый урожай. — Те кого они поманят, вопросов не задают… У парня, видать, увели кого-то. Невесту, небось?.. — он прищурился оценивающе и сам себе возразил: — Не, если б невесту, огня бы в глазах было побольше. Сестру, что ли?

Что значит огня побольше? — мимолетно возмутился я, а вслух сказал:

— Неважно. Мне нужно их найти.

— Не ходите за ними! — встревожено повторила женщина. — Они свою добычу никогда не отдают.

Усатый мягко взял ее за локоть и обратился ко мне:

— Они нынче утром снялись, затемно. Я слышал, что собирались еще по соседним островам пройтись, прежде чем на юг податься, так что, может, перехватите, если поторопитесь. Только в одиночку вам туда соваться не стоит.

Поблагодарив, я повернулся и услышал, как парочка за спиной обменивается репликами вполголоса: «…зачем ты, Ронр!..» — «Кто-нибудь все равно скажет…» — «…сам сгинет и никого не спасет…»

— …а если бы взяли тебя, Верина? Ты бы хотела, чтобы я остался дома и ничего не делал? — неожиданно повысил голос усатый Ронр.

— Эй, господин! — окликнула меня Верина после паузы. — Если колдун есть знакомый, непременно с собой прихватите!

Я кивнул издалека. Знакомый колдун у меня всегда с собой. Правда, вместе с бесплатным набором кандалов.

До переправы ехать пришлось порядком… Хорошо, хоть дорога была отличной, ухоженной и широкой, набранной из камней шести цветов, но не полосами, а вперемешку. Но сколько я ни понукал искалеченного крестокрыла, он огрызался, сбавлял шаг и вскоре и вовсе поплелся. Пришлось спешиться и вести понурую тварь на поводу, то и дело обеспокоено посматривая на солнце. Вечер накатывал неотвратимо, выращивая тени. Становилось холоднее.

На берегу скопились повозки и толпились люди. К осклизлыми и позеленевшим бревнам старого причала швартовался паром, курсировавший между северной и южной полосами архипелага. Небольшой, неторопливый и небесплатный. Крутились, разбрызгивая сверкающие капли, большие водяные колеса по обоим бортам. Люди на пристани оживились, словно паломники, узревшие явление долгожданного божества. Ну, или как минимум, его представителя.