Тень на плетень

— Я не знаю, — тихо ответила я, — он же умер Наверное.

Розенкранц еще раз сплюнул и внезапно ударил меня по лицу. Я отшатнулась назад и стукнулась затылком о стену.

— Повторить? — мягко спросил Розенкранц.

— Не надо, — попросила я.

— Не буду, — гадостно улыбнулся Розенкранц. — Сторож ваш тоже бормотал, что не знает, откуда здесь был диктофон, потом признался — Антошка принес. Чтобы он, не заложил, пришлось его успокоить. С вами по-хорошему хочу, честное слово.

Только скажите, где мой дорогой Алексей Иванович прячется?

Я промолчала и опустила голову в ожидании нового удара.

На чердаке послышались какие-то глухие удары.

Наверное, это Виктор начал принимать меры к освобождению.

Розенкранц на секунду поднял голову вверх и снова повернулся ко мне.

— Вы в партизанку играете или думаете, что мне ничего не известно? Время тянете? — угрожающе пришептывая, спросил Розенкранц.

— Мне на самом деле ничего не известно! — крикнула я. — Поверьте!

— Ну да, ну да, как же! — стервенея взглядом, пробормотал Розенкранц. — А Антошка еще с вами в машине посидел, а потом, получив сообщение для своего босса, бросился бежать, словно вы ему на хвост перца насыпали. Что молчите? Все я знаю, как видите. Знаете Антошку Бельманбаева, шестерку будниковскую? Значит, и самого Будникова тоже знаете. Ну что?

На чердаке стук усилился. Розенкранц задумчиво пожевал губами.

— Бля, что, уже выветрилось, что ли? Нужно было пиропатронами все обложить, как вчера я вас пуганул. Вы же, идиоты, думали, что это вас расстреливают, а я просто к встрече с Алешей готовился. Пришлось на вас всю засаду извести, слишком уж вы надоедали и меня демаскировали. Да все равно, он же не появился, сука.

Розенкранц еще раз прислушался к звукам, доносившимся сверху, и, схватив меня за руку, повернул спиной к себе.

— Убью сразу, так что и не рыпайся! — пообещал он и толкнул меня к выходу.

Мы спустились на первый этаж и там отдышались немного.

— Устал я бегать. Устал. Три года уже бегаю, — пожаловался Розенкранц. — Лешка последним остался. Еврея и грузина я уже оприходовал, а он все прячется, сука, сука.

— «Еврея»? — переспросила я. — Это кличка такая?

Я четко знала из самых разных фильмов, что заложнику с преступником нужно разговаривать, так уменьшается опасность. Тем более, если преступник такой псих. Нормальный человек астрологом прикидываться не станет.

— Еврея — это национальность, — сказал Розенкранц. — Был такой хитрющий гад по фамилии Гарфинкель… а второй — Джапаридзе…

Вдруг мне показалось, что я услышала, как чердачная дверь распахнулась. Я не была в этом уверена, но кажется, что Розенкранц подумал точно так же. Он снова толкнул меня и потащил к выходу.

Мы выбрались во двор и завернули за угол дома.

Двор оказался совсем неухоженным, запачканным строительным бытовым мусором.

— Так, — задыхаясь от спешки, пробормотал Розенкранц, — пора сваливать отсюда. Договорим чуть после и в другом месте. Вперед! Вперед!

— Куда? — не поняла я.

— Куда скажу. Вперед! — рявкнул Розенкранц Он потащил меня, крепко держа за запястье правой руки и размахивая пистолетом.

Мы пробежали вдоль стены дома и начали спускаться вниз под гору. Метрах в пятнадцати ниже дома стояла белая «девятка».

— у Быстрее, быстрее! — дергал он меня, постоянно оглядываясь то на машину, то на коттедж.

Мы добежали, и Розенкранц отпустил мою руку и вынул из кармана ключи с пультом дистанционки. Он отпер машину и дернул за переднюю правую дверь.

— Садись! — крикнул он мне, и тут со стороны дома послышался крик:

— Стой, стой, толчок обосранный!

Я обернулась на крик. Около угла коттеджа стоял Антон. Тот самый придурковатый мальчик в кожаных брюках.

Розенкранц замер, но его удивление продолжалось недолго. Он поднял пистолет, и тут я, сообразив, что придурок в кожаных штанишках, неизвестно по какой причине, сейчас мой союзник, схватила пистолет и дернула его вниз. Розенкранц выстрелил, но пуля ушла в землю.

— Сука! — крикнул Розенкранц, пытаясь вырваться, и несколько раз ударил меня по голове, но я крепко держала его руку. Знаете, иногда так хочется жить, что и не на такой подвиг поднимешься.

Антон подбежал. Розенкранц с силой толкнул меня на него. Антон отпрыгнул, и я повалилась на землю. Не скажу, что прямо носом, но очень похоже.

Розенкранц старался выдернуть руку с пистолетом, в которую уже вцепился Антон, но тот оказался проворнее и опытнее. Он ловким ударом выбил оружие у Розенкранца, и пистолет отлетел на несколько шагов. Он упал почти рядом со мною, но я не догадалась схватить его. Мне хотелось бежать.

Я упала на землю, ушиблась коленом в который уже раз, поднялась и, прихрамывая, бросилась бежать в сторону дома. Отбежав на несколько шагов, я оглянулась.

Розенкранц с Антоном катались по земле, каждый старался вырваться и добраться до пистолета.

Я не стала смотреть, как будут развиваться события и кто победит — молодость или опытность.

«А не пошли бы они все к чертовой матери!» — очень правильно подумала я и побежала к дому.