Тень на плетень (сборник)

Распахнув дверь и не закрыв ее, парень выскочили из «Лады» и помчался вперед к стоящим автомобилям.

Я заторможенно смотрела на его длинные ноги в кожаных брюках. Парень, оттолкнув попавшегося на пути мужчину, прыгнул в ближайшую машину и, со свистом развернув ее, промчался мимо моей «Лады».

Я не могла больше оставаться в «Ладе». Мне было душно, хотя стекло слева я опустила сразу же после того, как убежал этот кожаный наркоман, но ощущение освежения не наступало.

Постояв, прислонившись к дверце, наверное, с полминуты, я, осторожно оглядываясь и осматриваясь, наклонилась и достала из своей сумки пачку «Русского стиля». Курить все-таки хотелось.

Закурив, я наконец-то расслабилась. Маринка, до этого момента снова пропадавшая в супермаркете, выскочила наружу и, радостно размахивая новым пакетом, в котором бултыхались какие-то коробочки и баночки, уже издали прокричала мне:

– Ну ты даешь, мать! Ну ты даешь!

Я промолчала и на всякий случай еще раз оглянулась.

– Да все, удрал, удрал! – крикнула Маринка. – Я видела, как он запустил, словно кросс сдавал!

Что ты ему такое сказала?!

Маринка подошла и встала рядом со мною.

Видя, что я не расположена поддерживать разговор, она продолжила сама, стараясь вытянуть из меня побольше информации:

– Ну, в общем, ты абсолютно права, Оль, я бы, наверное, тоже так же поступила, чтобы он знал!

Я непонимающе посмотрела на нее.

– Ну да! А то что это за демонстрация такая, скажите, пожалуйста! – Маринка положила руку мне на плечо. – Ты не расстраивайся так! Если он распсиховался и умчался, словно его режут, значит, сам нервничает! А как он хотел иначе?! Эту его демонстрацию перед редакцией с какой-то… как он ее назвал тогда, «жаба», да? С жабой…

– Точно! – вскрикнула я, наконец-то вспомнив, где я видела этого парня. – Точно! Это был он!

– Ты думаешь, я не узнала? – хмыкнула Маринка. – У меня на мужиков, слава богу, взгляд оттренированный! Я помню, что ты тогда сказала не любовь это, ты сказала, а подлость!! Я, правда, тогда и не поняла ничего, но сейчас все становится ясно…

Маринка замолчала и затаилась, ожидая от меня признаний. Я, как мне показалось, чуть ли не воочию увидела, как растопырились ее уши. Однако к разговорам я не была расположена.

– Едем! – тихо сказала я, садясь за руль «Лады».

– Куда едем? – азартно спросила Маринка, словно ехать нам нужно было в разные места или в несколько мест. – А! Я поняла! Ты хочешь ехать к нему! – торжественно воскликнула она, но я качнула головой, пробормотав:

– Едем на работу.

Глава 9

Маринка болтала без умолку. Я старалась собрать мысли в кучу, но ничего из этого не получалось. Вместо того чтобы обдумать то, что со мною произошло, я занималась совсем другим делом.

Получалось нечто извращенческое: я изо всех сил старалась отвлечься от Маринкиного голоса и сохранить свои мозги в недосягаемости от Маринки.

Наверное, получилось, потому что она несколько раз спрашивала меня, почему я ей не отвечаю и слушаю ли я? Я упорно молчала, и она получила такую великолепную возможность потрепаться и отвлеченно порассуждать в конкретном приложении к моей скромной персоне, что немедленно ею и воспользовалась. Отвлеченности, конечно же, у меня ни фига не получилось. Весь Маринкин разговор вертелся вокруг воображаемого ею моего романа с этим придурковатым мальчиком в кожаных штанишках.

Так мы незаметно и подъехали к зданию, где располагалась редакция «Свидетеля». Я поставила «Ладу» на привычное место, недалеко от входа.

– Уже подкатили? – Маринка удивленно завертела головой. – Надо же, а я и не заметила. – Она передохнула мгновенье и спросила:

– Как ты думаешь, Оль, наши ровесники, кроме юношеской гиперсексуальности, имеют еще что-нибудь за душой? Вот это твой парнишка, например…

Выходя из машины, я, чтобы перебить разговор и перевести его на другую тему, спросила:

– А как ты думаешь, Марина, не являются ли кожаные брюки признаком нестандартности в сексуальной сфере?

Маринка задумалась даже на более долгое время, чем требовал такой простой вопрос, – я же пошутила. Мы уже подходили к двери здания, в котором располагалась редакция, когда она наконец выдала:

– Ты думаешь, он, встречаясь с девушками, маскируется? Тогда он просто гад!

Я шмыгнула носом, скрывая усмешку, и потянула дверь на себя. Она легко подалась.

– Ты смотри, – удивилась Маринка, – а я-то мечтала, что мы приедем самые первые! Во дает Сергей Иванович: как рано ни примчись на работу, а он уже тут! И не спится ему!

– Он на работе отдыхает от семьи, забыла, что ли? – улыбнувшись, сказала я, вспомнив один из любимых афоризмов Кряжимского.

– Да, ты права, Оль, мерзавцы мужики, что и говорить, – поддержала меня Маринка, выворачивая мои слова в своем любимом ракурсе, – это мы, горемычные, от них отдыхаем на работе, а они-то отдыхают всю жизнь! Это уж точно!

Мы с Маринкой вошли через входную дверь, поднялись по лестнице и прошли по коридору к редакции.

– А помнишь, вчера что случилось? – шепотом спросила меня Маринка и прижалась ко мне.