Тень на Солнце

— В Веревке, — пробурчал Каим, прикладывая ухо к дверям и прислушиваясь. Женушка снова привела ведьму! А ведь он уже надеялся, что никогда не увидит их снова! О, Дейла-Защитница, дернули его каджи привести в дом жену, семья которой водиться с нечистью! Правда, доказать, что толстушка Ханна дружит с кудиан-ведьмами, никто так и не смог. Более того, с каждым, кто обижал или разводил слухи про Ханну, рано или поздно что-то случалось. Тот свалился в канаву и свернул шею. Этот неудачно упал, странным образом переломав обе ноги. Другой, еще вчера взахлеб рассказывавший всему селу, что Ханна — ведьмова шельма, сегодня запирался дома и боялся выходить. А по ночам визгливо подвывал да под себя ходил от страха. Четвертый сплетник поседел за ночь и стал заикаться, хотя буквально вечером храбрился, грозясь пожаловаться гамгеону на каджовых слуг… Каим помнил, как бедная семья Ханны вдруг нежданно-негаданно разбогатела, и самым чудесным образом симпатичная толстушка заделалась завидной невестой. Каиму она и до этого нравилась, а тут, так вообще — ну кто не влюбится в девушку с приданным в виде трактира, большого дома в Веревке и кучи звонких окронов? Вот и Каим не устоял. Он мало интересовался тайнами, которые окружали Ханну и ее семью. Но слухи, упрямые слухи. Люди говорили шепотом, боялись. Кому ж охота сигануть в колодец или быть затоптанным копытами вдруг ни с того ни с сего взбесившегося коня. Шептали, будто что в молодости спасла Ханна маленькую кудиан-ведьму от костра Следящих. Спрятала от Божьих Воинов хвостатую девчушку, вот и платит благодарной монетой кудиан-ведьма. Платит щедро. И охраняет.

— Каим, расслабься, — скривила губы Рокапа, — посетители сидят себе в зале. — Где она?

Рокапа повернулась к Ханне. Та опустила глаза.

— У себя в комнате, дочка.

— И не выходила? — резко спросила Рокапа, в руках которой появилась маленькая расческа. Каим покосился на ведьму и осторожно приоткрыл дверь. Все тихо. Лишь приглушенный говор тех сумасшедших. Корчмарь взглянул в окно. Солнце уже высоко. Скоро понаедут гости, придется выходить к ним…

— И носу не показала, — пожала плечами Ханна. — К тому же, кто-то из твоих в гости к ней приходил. Я спрашивать не стала, ты же знаешь дочка, я не вмешиваюсь в твои дела и…

— Кто?! — взвилась Рокапа. Каим с ужасом заметил, как на кончиках зубьев расчески появилось призрачное сияние. — Мама Ханна, кто?!

Ханна испугалась, заломила руки на груди. Заговорила скороговоркой.

— Не знаю, дочка, не знаю. Одеты также, как и твоя девушка. Баррейнское платье. Мужчина и женщина. Высоченная, как твоя колокольня. На парне — шляпа такая большая, широкополая. Бородка у него, а усов нету. Дочка, я ж не знала…Мы их пустили, да. Но кто ж знал? Я же не вмешиваюсь, доча…

Рокапа спрятала расческу, оттопырила и снова согнула красивые пальцы с блестящими лаком ногтями. На мизинцах Каим заметил маленькие цветочки. Хмыкнул про себя. Женщина она и есть женщина. Хоть и ведьма хвостатая.

Рокапа молча двинулась к дверям. Каим вытаращил глаза. Ханна всплеснула руками.

— Дочка, нельзя туда!

— Почему это?

— Там, там… Ханна переглянулась с мужем. Рокапа нетерпеливо топнула ногой.

— Что там? Не волнуйся, я не побеспокою гостей, пусть себе пьют ваше пойло.

Ханна ломала руки.

— Дочка, обещай, что пройдешь незамеченной…ну, как ты умеешь, магически.

— Почему? — удивилась кудиан-ведьма. — Я в облачении благородной дамы, разве в человековском королевстве Мзума нападают на женщин? Или, нужно, как в Арране, чтобы сопровождал мужчина?

— Нет, — забыв про дверь, выступил вперед Каим. — Но там Божьи Воины!

Улыбка медленно сползла с губ Рокапы. Смертельная бледность залила ей лицо, ведьма даже слегка покачнулась, но оперлась о спинку стула с кривыми ножками. Чета трактирщиков испуганно переглядывалась. Каим, запинаясь, быстро рассказал про Смотрящих и убийство рменского купца. Уже пришедшая в себя Рокапа удивленно подняла брови, услышав про то, как синеглазый оскопил уже мертвого рмена. Неожиданно раскрыла рот, словно ей не хватало воздуха, подняла руку. Каим умолк.

— Опиши мне снова их главного, — еле слышно попросила Рокапа.

Пораженный трактирщик мотнул головой, словно отмахивался от невидимой мошкары, и обрисовал высокого важного человека с волосами цвета соломы и такого же цвета бородой… Рокапа закрыла глаза. Ханна подбежала к ведьме, обняла.

— Дочка, я его тоже узнала, но как… не могла предупредить…я ж не знаю как…доча…

Рокапа резко подняла голову, вырвалась. Синие глаза сверкнули.

— Преподобный, — словно ругательство выплюнула она. — Так он жив.

Тонкие губы кудиан-ведьмы скривились. Ханна схватила ее за руки.

— Дочка, только не здесь! Пожалуйста, не здесь…Не погуби! Выведи свою подругу, проследи за Следящими, но только не в моей корчме! Умоляю тебя, девочка…

Черты лица Рокапа медленно смягчились. Она повернула к Ханне бледное лицо.

— Хорошо, пусть будет так мама Ханна.