Тень на Солнце

— Дальше, — икнул Красень, подперев ладонью подбородок. Глаза гамгеона были мутные, как вода в болоте. — Цум — лучший город по части чудов! Дуб свидетель…да! Ни в одном другом городе…ага. Можно экскурсии организовывать. А что?..

— Квеши делятся на белых и черных, или светлых с темными, — продолжил Сайрак. — Старики рассказывают, будто они ненавидят друг друга и враждуют тысячи лет.

— Так квеши живут в подземельях Цума? — спросил Каспер. — Катакомбы?

— Ну! Под городом множество пещер, настоящий лабиринт, уходящий к морю и теряющийся там. Иногда, — Сайрак почему-то понизил голос, — пропадают люди. В основном, пьяницы да бродяги. Уходят в подземные ходы и всё, ни слуху, ни духу. Священный дуб не даст соврать.

Пока Сайрак рассказывал, Зезва старательно делал вид, что наслаждается вкуснейшими сырными лепешками и вином. Каспер слушал, раскрыв рот, а брат Кондрат, насупив брови и крутя в руке грушу. Вож Красень некоторое время внимал своему офицеру, но под конец принялся клевать носом и вскоре захрапел, обняв за талию ближайшую опахальщицу. Девушка посидела еще немного, не двигаясь, затем выскользнула из-под тяжелой руки гамгеона и убежала. Сайрак плотоядно посмотрел ей вслед.

Снежный Вихрь без особого труда проник в город. Пристроившись к торговому каравану, который въезжал в Цум перед самым заходом солнца, рвахел легко проскользнул мимо солдат, что проверяли личности купцов. Судя по говору вооруженных, солнечники. Снеж неплохо разбирался в видах человеков. Итак, Цум — преимущественно мзумский по населению город, столица человековского Душевного тевадства, что в королевстве Мзум.

— Душевное, — пробормотал Снеж презрительно, опуская капюшон максимально низко. — Разве у человеков есть душа?

Ночь опустилась на еще недавно шумные и говорливые улицы Цума. Где-то яростно лаяла собака. Доносилась пьяная песня подгулявшего эра. Снеж торопливо шел по кварталу душевников. Немногочисленные прохожие не обращали внимания на закутанную в плащ фигуру. Рвахел старательно поддерживал иллюзию — никто из человеков не смог бы углядеть восьмирукого чуда под личиной среднего роста мужчины в купеческой одежде.

Снеж в очередной раз скривился. Город человеков смердел жуткой, непереносимой вонью тысяч немытых тел, остатков еды, помоев и отбросов. Сточные канавы вдоль заборов и домов зеленели зловонной жижей. Опадавшие листья устилали колыхающуюся поверхность, и Снеж лишь зажимал нос, стараясь побыстрее пройти такие места. Но Цум плохо пах везде, и рвахел часто и старательно вытирал лицо чистой тряпкой, обмоченной в воде из фляги.

Вскоре улицы полностью обезлюдели. Хотя из углов и канав раздавались разные шумы, Снеж спокойно прошел через опустевший рынок, миновал будку с храпевшими в ней солдатами, и поднялся на каменный мост, ведущий в Старый Город. Где-то совсем рядом закаркал ворон, несколько голубей о чем-то приглушенно ворковало, рассевшись на развалинах старой цитадели, окружавшей Старый Цум еще в те времена, когда сюда похаживал с походами король Волчья Голова. Выглянул ущербный полукруг луны, тускло осветив одинокую фигуру в плаще, неторопливо переходящую мост. Речка Хумста задумчиво шелестела под сырыми арками старинного моста. Пару раз квакнула какая-то жаба-полуночница, но и та скоро умолкла, потому что вместе с ночью в Цум и особенно в Старый Город пришли ночные обитатели.

Снеж почувствовал слежку еще у моста. Те, кто шли за ним, темной тенью крались во мраке осенней ночи. Заметить их было бы невозможно простому смертному, но Снежный Вихрь человеком не был. Рвахел усмехнулся, поигрывая ножами. Отцовскими ножами.

— Братцы и сестренки повылезали, — Снеж поправил капюшон, незаметно и быстро оглядевшись по сторонам. Так, его ведут два квеша или ночника. Если ночники, то, значит, охотятся за свежим мяском.

Возня в темном переулке привлекла его внимание. Идущие по пятам преследователи также замерли на месте, слившись с темнотой. Снеж высвободил одну руку, поигрывая ножом. Несколько мгновений рвахел готовился к одновременному нападению с двух сторон, но утробное чавканье и хруст, донесшиеся из переулка, заставили его слегка расслабиться. Он резко повернулся и завернул в переулок, прямо к источнику шума. Там, рядом с обмелевшей сточной канавой, под стенами покосившегося заброшенного дома, сидела ночница и рвала зубами и когтями чье-то тело. В воздухе стоял запах крови, смешиваясь со слабым смрадом иссохшей канавы. Ночница резко подняла уродливую голову с облезлыми волосами и уставилась на Снежа жемчужными глазами. Два белых ока с продолговатыми зрачками медленно осмотрели рвахела с головы до ног. Длинные скрюченные руки вцепились в человеческое тело, от которого уже оставались лишь кости да необглоданные ноги. Снежный Вихрь замер на месте. В темноте за канавой кто-то зашевелился, и в полосу тусклого лунного света выпрыгнула еще одна ночница. Чудовище стояло на четырех конечностях, разглядывая незваного гостя. Глаза-жемчужины буравили рвахела, когти на кривых белесых лапах выходили и заходили обратно. Снеж стал медленно отступать, играя ножами.