Тень на Солнце

Гастон Черный, Главный Смотрящий Мзума, всегда по-особенному поднимался по ступенькам. Он ставил не всю ступню, а лишь пальцы ноги, иными словами, ходил по лестницам на цыпочках. Гастон уже не помнил, почему так делал. Воспоминания остались в далеком детстве, голодном и запуганном. Запуганном, потому что нет на свете более жалкого существа, чем воспитанник сиротского приюта при Храме Дейлы во Мзуме. Гастон давно забыл, как часто они с Лали, младшей сестренкой, убегали от монаха-воспитателя на колокольню, размазывая слезы и что-то шепча под нос. Круглая, уходящая, как казалось маленьким Гастону и Лали, в небо лестница, и спасительная крыша. Дети бежали, прыгая по скрипящим деревянным ступенькам, смешно ставя на них кончики пальцев ног. Там, наверху, они могли отдышаться и успокоиться. Успокоиться настолько, что Гастон спокойно и даже с насмешкой слушал чертыхающегося монаха, что поднимался за ним, щелкая розгами по перилам. Даже трусишка Лали, всегда с ужасом прислушивавшаяся к скрипу ступенек, всегда встречала усталого вспотевшего воспитателя с гордым видом. Расправа была неизбежной, и девочка не выдержав, начинала громко плакать. Гастон же улыбался. Ведь он победил. А взмокший от усердия монах каждый раз разочарованно выпучивал глаза, когда после экзекуции поворачивал Гастона к себе, ожидая увидеть на его лице слезы и сопли. Слез не было, лишь злая улыбка и полный ненависти взгляд разноцветных глаз. Однажды он отомстит. За сестренку, дрожащую сейчас в углу полной голубиных перьев самого верхнего этажа. И за себя.

- Ваше превосходительство? – раздалось за спиной.

- Ну? – обернулся Гастон, отворяя дверь своего кабинета. – Что еще? Я же просил не беспокоить.

Четвертый этаж белого здания Смотрящих, что располагался рядом с Королевским дворцом, утопал в вечнозеленых деревьях и со всех сторон был окружен розовыми кустами. Даже забора не было. Охрана в любом случае начеку, а наемному убийце забор не преграда, говаривал Главный Смотрящий, выслушивая очередные жалобы стражи.

Гастон уселся в кресло, придвинул аккуратную стопку донесений и вздохнул. Наконец, махнул рукой.

- Хорошо, что у тебя? Быстрее,

- Вы просили сведения по преподобному Басили, ваше превосходительство.

Яркий свет ослепил узника. На самом деле это был не более чем тусклый факел, но даже его свечение породило резкую боль в отвыкших глазах. Узник сел на койке, всматриваюсь за плечо толстого тюремщика, который равнодушно глядел на него, словно кот, что лениво пялится в пустоту после обеда. Заключенный хмыкнул и почесал аккуратно расчесанную бороду.

- Ты смотри-ка, вспомнили-таки, - пробормотал он, вставая. В камере он был не один, единственный сосед громогласно храпел на соседнем топчане, раскинув руки и выставив острый кадык.

- Встать! – рявкнул тюремщик, вытягиваясь и испуганно косясь в коридор.

- Давно стою уже, недоумок.

Тюремщик задохнулся от гнева, поднял было плеть, но замер, глотнул воздух и отошел в сторону. Узник так и не увидел, опустил ли он плетку, или так и остался стоять со вскинутой рукой.

Щурясь, узник расчесал пятерней волосы цвета соломы и уставился на посетителя. Следующие несколько мгновений ему понадобились ля того, чтобы постараться скрыть удивление. В полумраке камеры ему это удалось.

Главный Смотрящий Мзума, глава Тени - Королевской разведки, Рыцарь и Опора Ламиры, Гастон Черный брезгливо осмотрел грязную солому, что устилала пол и сделал шаг вперед. Щегольской пурпурный плащ он закинул на руку в белой перчатке. Из-под красивого берета на его плечи ниспадали слегка поседевшие каштановые волосы. Два разноцветных глаза, карий и голубой, неторопливо осмотрели решетки, окно, покосившиеся койки и снова остановились на облокотившемся о стену узнике.

- Большая честь, - с усмешкой поклонился заключенный. – Тень интересуется живыми трупами? Забытого всеми монаха осчастливил вниманием сам Гастон Черный. Ваше превосходительство не убоялось зайти в камеру к необузданным преступникам? Браво, Ормаз свидетель.

Гастон молчал. В углу зашуршала мышь.

- Что нового в Солнечном Королевстве? – продолжал обитатель камеры. – Идут дела? Как здоровье ? Как…

- Спасибо, Отец Басили, все отлично, - неожиданно сказал Гастон, скользнув взглядом по храпящему сокамернику.

- Знаешь мое имя? – захохотал узник. - О, боги, какое искупление… Хотя, чему я удивляюсь? Не придет же ко мне столь важный гость, предварительно не ознакомившись с делом. Значит, - он прищурился, - понадобился-таки всеми позабытый Следящий? Иль страховидлы развелись в округе, и спать не дают, э? Ведьмы? Чудища? А может, ересь какая в наших краях?

Гастон улыбнулся, снял перчатки. Затем снова одел их. При этом его нога медленно постукивала по соломе.

- Я буду задавать вопросы, преподобный. Ты будешь отвечать.

- Ну, конечно, как я могу не…

Насмешливая улыбка сползла с губ отца Басили, потому что он увидел выражение лица Гастона.

- Слушаю, ваше превосходительство.

- Сколько лет сидишь?

- В этой яме – пять зим. А до этого уж и счет потерял времени да тюрьмам.

- Мягкий режим, преподобный.