Тень наркома

— Нет. Артур Никитич сказал, что это самое удачное вложение русских рублей. Когда в августе начались события, меня отпустили домой. Потом Артур Никитич позвонил мне и попросил срочно приехать. В ЦК был полный беспорядок. Все куда-то спешили. В кабинете Артура Никитича сидел какой-то человек, которого я раньше не видела. Артур Никитич сказал мне: «Полетишь сегодня. Племянника ждать не будем. У тебя будет другой спутник. Полетишь в Бразилию. Твой спутник сядет в самолет в Будапеште. В аэропорту Рио-де-Жанейро тебя встретят. Другого выхода нет. Просто нет». Я была совершено подавлена. Появление другого спутника особо меня не расстроило, потому что с первым познакомиться я не успела. Я спросила только: «Кто он такой?» Вмешался человек, который сидел рядом с Артуром Никитичем.

— Как его фамилия?

— Он не назвал ее. Представился как Владимир Гаврилович.

— Владимир Гаврилович! Владимир Гаврилович Колосов. Мой непосредственный начальник. И что он тебе сказал?

— Что хорошо знает моего будущего спутника и характеризует его как очень порядочного человека. Я хотела еще что-то спросить. Но мне не дали. Артур Никитич торопил: «Времени у тебя в обрез. Ты должна быть готова к восьми. За тобой приедет мой шофер. Я спросила, что брать с собой. Артур Никитич только махнул рукой. Что мне оставалось делать?! В восемь часов приехала машина. Шофер дал мне паспорт и два билета. Отвез в Шереметьево. А дальше ты все знаешь.

Она улыбнулась:

— Вот и вся моя тайна. Когда я ходила по аэропорту в Будапеште, то все время рассматривала пассажиров. Я догадывалась, что кто-то из них окажется моим мужем. Рассматривала и выбирала. А когда увидела тебя, подумала: хорошо бы этот.

Я вспомнил письмо, которое прочел в отеле. Из письма не следовало, что ее отношения с этим Артуром Никитичем были просто товарищескими. Она как догадалась:

— Ты хочешь спросить, на какие деньги я купила шубу. Деньги мне дал Артур Никитич. Он мне всегда помогал.

Она немного помолчала:

— Да, мы были близки. Я тебе уже говорила, что мне никогда не нравились мальчики.

— А мне девочки нравились всегда, — признался я, и мы оба засмеялись.

— А фамилия моя — Волкова. Марина Витальевна Волкова. Была.

— А я был Евгений Николаевич Лонов.

Марина Витальевна вздохнула:

— Марина Витальевна Лонова звучит лучше, чем Марина Сокраменту. Вовек бы не слышать.

* * *

И мы решили забыть всё. Отнесли бутылку назад в склеп — и конец…

— Ты не помнишь, от какой минеральной воды эта бутылка? — спросила меня через несколько дней Мальвина.

— Не помню, потому что не знаю.

Мы взяли фотографию бутылки и пошли в ближайший бар.

Там нам сказали, что такой бутылки они в глаза не видели.

Подобный ответ нас, разумеется, раззадорил.

Мы отправились в самый дорогой ресторан города «Сентрал». Метр синьор Перейра, очень уважаемый в Сан Бартоломеу человек, считался большим специалистом по винам. Повертев фотографию в руках минут пять, он попросил ее на пару дней.

— Приходите лучше через неделю.

Мы пришли через неделю. Синьор Перейра сиял. Он вернул нам фотографию и вынул из стола бутылку минеральной воды, точную копию той, что осталась в склепе.

— Это вам на память. Вы помогли мне расширить кругозор.

Я взял бутылку в руки. Ну, как я раньше не догадался! А еще столько лет прожил в Европе! «Эвиан». Самая популярная вода в Европе — «Эвиан».

Мы норовили заплатить. Синьор Перейра отказывался:

— Я заказал десять ящиков этой воды. Просто удивительно, что у нас ее нет.

Вернувшись домой, мы поставили бутылку «Эвиана» рядом с бутылкой «Боржоми», той, которая помогла нам раскрыть загадку памятника.

— А вдруг и эта бутылка нам поможет! — вслух размышляла Мальвина.

И меня осенило:

— Поможет! Очень поможет! Это подсказка. Эвиан — французский городок около Швейцарии, страны, где, скорее всего, и находится нужный нам банк. 10.45 означает что-то. А что именно, можно узнать только в Эвиане.

— Что будем делать?

— Завтра же вылетаем туда.

22. Эвиан

В Европу мы отправились через неделю. Хозяйничать в салоне остался Мигел.

— Не в первый раз, — успокоил он Мальвину.

Мы вылетели рано утром и с опозданием на час приземлились в Рио, чуть не упустив самолет на Париж. Но все обошлось, и в четыре часа вечера стюардесса из «Эр Франс» предложила нам напитки.

А утром уже был аэропорт «Шарль де Голль». Отсутствие в Европе больше года сделало меня провинциалом. Я суетился, выясняя, нужно ли получать багаж или он автоматически пойдет до Женевы, бежал, таща за собой Мальвину волоком. Наконец, мы снова в самолете «Эр Франс» — и через несколько часов Женева. Мы планировали выйти на французскую часть аэропорта и внимательно следовали указателям, но оказались в швейцарской. Наши канадские паспорта с бразильскими фамилиями действовали безотказно: для франкоговорящих мы бразильцы, для бразильцев (правда, такие нам не попадались) мы канадцы.

— До Эвиана отвезете? — спросил я по-французски таксиста.

Отвезет.

— С вами можно расплатиться долларами?

Можно.