Тень наставника (СИ)

Каждый успех Кирилла в обучении Платон сравнивал с Иваном. В начале школьнику это льстило, однако потом Кирилл даже начал подлавливать себя на мысли, что ревнует. Начал осознанно соперничать с давно умершим князем. Тренироваться усердней, больше и лучше.

Желание Кирилла поприсутствовать Волослав почему-то пресёк и велел идти в школу. Потребовал поговорить с друзьями и решить недопонимание с Ольгой. На всякий случай всучил заговорённую фенечку. Заговор должен защитить, если Ольга решит метнуться и впиться в шею.

Придя в школу, Кирилл твёрдо решил, что с Хвостиковым нужно помириться. Он пришёл в раздевалку. Первым уроком была физкультура. В узкой раздевалке с крашенными в синий цвет стенами толпились одноклассники. Шкафчиков не было. Год назад они в конец проржавели и их выбросили. Вместо шкафчиков на стене висела длинная вешалка, где мальчишки вешали рюкзаки и одежду. Вешалка была самодельная. Её заколзозил школьный слесарь. По сути, это была длинная отшлифованная наждачной бумагой доска с вбитыми в неё деревянными чопиками. Две из трёх настенных ламп перегорели. Тусклым светом обеспечивала помещение только одна. Да и та время от времени мигала. Кирилл согнал возмущённо скулящего Суворова со старой деревянной лавочки, сто тысяч раз выкрашенной в тёмно-красный цвет. Он сел переобувать кроссовки рядом с Семёном. Прямо на залитый десятками слоёв краски гвоздь. Хвостиков демонстративно фыркнул и отвернулся.

– Нужно поговорить!

Суворов, стоит отдать ему должное сообразил, что лучше оставить друзей наедине. Под надуманным поводом он выманил всех одноклассников из раздевалки. Кирилл и Семён остались одни. Хвостиков видимо не готов был мириться. Он демонстративно встал, не зашнуровав кроссовки, и двинулся к выходу.

– Стой! – Кирилл подскочил и схватил Семёна за руку.

Семён повернулся, Кирилл ожидал удара кулаком. От удара бы он легко увернулся. Но Хвостиков лишь оттолкнул друга двумя руками.

– Отвали от меня! – рявкнул Семён.

– Да выслушай! Я не хотел тебя...

– Я знаю! Я знаю! Занимаешься каким-то мракобесием. Меня в это не втягивай!

– Хорошо!

– Хорошо? – переспросил Хвостиков.

– Я не стану тебя втягивать, обещаю.

– Так, а чего тебе тогда надо?

– Помириться!

– Что?

– Хочу помириться!

– Не слышу, – картинно оглох Семён.

– Прости меня, пожалуйста! – демонстративно крикнул Кирилл. Крикнул так громко, что было слышно аж в спортивном зале. Богатырь понимал, что именно это нужно Хвостикову.

В раздевалку зашёл Суворов. Он стал рядом с друзьями. Кирилл и Семён буравили друг друга суровыми взглядами. При этом, оба понимали, конфликт остался позади. Обиженная сторона поняла, что больше не может злиться. Тем более, Хвостиков чувствовал победу в конфликте, ведь именно Кирилл сделал первый шаг к примирению.

– Ну хватит вам, – нежно и беспомощно сказал Суворов. Он стоял посередине. Длины рук у него хватило, чтобы обнять обоих.

Кирилл не сдержал улыбки. Семён тоже не смог долго сдерживаться. Друзья рассмеялись.

– Так, что за сбор? – возмущённо рявкнул Керим Алиевич, вошедший в раздевалку.

В руках у него был журнал.

– Вы чего, ленивцы, физкультуру бурить вздумали?

– Нет, – хором ответили друзья.

Со словами «А ну на урок» Керим Алиевич огрел Суворова журналом по голове. Не сильно, скорей в шутку, хотя выглядело эффектно. Семён и Кирилл смогли увернуться и прошмыгнуть мимо преподавателя.

– Ах вы прохиндеи! – донеслись им в след слова учителя. Кирилл почему-то обратил внимание, что даже когда преподаватель ругался его речь оставалась выразительна.

Штрафом за опоздание на урок были два забега вараном. Вараном Керим Алиевич называл передвижение в упоре лёжа на согнутых руках. Упражнение было очень сложным, только у Кирилла и Семёна получалось его выполнять с самого начала. За три месяца занятий в спортивном зале (До этого занятия проходили на улице) весь остальной класс тоже научился ходить вараном. Любого другого учителя расстреляли бы на месте за это упражнение, стоило хоть одному ученику пожаловаться родителям. Однако Керим Алиевич умел подобрать слова. Он мотивировал слабых и поддерживал сильных. Ученики хотели быть на его уроках, слушать то, что он говорит и делать то, что он советует. Этот человек умел расположить к себе. Он давал страшные для девяноста процентов учеников упражнения и на него не просто не жаловались, а хвалили. За половину учебного года. Худенькие мальчики стали крепче, а полненькие выносливей. Вика Скворцова была освобождена от физ-ры, однако с нетерпением наблюдала за занятием этого учителя. Почему с нетерпением? Потому, что изучив освобождение предоставленное врачом, Керим Алиевич строго-настрого запретил девочке напрягаться. Но атмосфера, которую создавал Керим Алиевич не отпускала никого. Хохот, слёзы и ноющий от дикого смеха пресс.

Все уже отползали варана. Остались только Кирилл, Семён и однофамилец легендарного полководца. Со страдальческим воплем Саша упал на посередине зала. Упал носом прямо в пол.

– Так Суворов продолжает в стиле червя, – улыбчиво прокомментировал преподаватель.